Профессор Черносвитов Евгений Васильевич

Заведующий кафедрой, консультант-психиатр, психотерапевт, основоположник СОЦИАЛЬНОЙ МЕДИЦИНЫ и СОЦИАЛЬНОЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ в России

СОЦИАЛЬНАЯ МЕДИЦИНА

Будучи тяжело больной, председатель первого Фонда Милосердия СССР и России, передавала Фонд Марине Альфредовне Черносвитовой.

Профессор Евгений Васильевич Черносвитов предложил губернатору Тульской области организовать институт социальной медицины в родовом гнезде Черносвитовых – Щучьем, где сейчас находится интернат для психохроников, с сохранением интерната.

Профессор Е. В. Черносвитов у стен родового гнезда Черносвитовых с постоянным жителем интерната.

ЧерЧерносвитовы (с лева на право): Павел Юрьевич, доктор культурологи и известный исследователь Шпицбергена и Новой Земли, это он нашёл останки Витуса Беринга. Профессор Е.В. Черносвитов. Местная жительница, которая ещё помнит господ Черносвитовых. Марина Альфредовна Черносвитова, доктор исторических наук. Елизавета Григорьевна Щуко, научный сотрудник «Пушкинского лома» (Санкт-Петербург). На месте склепа Черносвитовых.

Склеп Черносвитовых.

Доклад профессора Е.В. Черносвитова: "Социальная медицина в современной России и Европе", Католическая Академия. Штутгарт. Германия. 1999 год.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

КАЗУСЫ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Первый учебник в России по социальной медицине. Дипломирован на конкурсе учебников для ВУЗов и Оксфордским Университетом (Лондон). Этот учебник и приложение к нему - учебное пособие по прикладной социальной медицине - "Прикладные методы социальной медицины", можно приобрести в издательстве "Владос", Москва. Телефоны: (095) 437-9998, 430-0492 (по этому телефону можно обратиться прямо к генеральному директору издательства, Владимиру Петровичу), 437-2552. E-mail: vlados@dol.ru

Учебник "Социальная медицина. Курс лекций" (второй рецензент академик из Лондона), издательство "Юнити-Дана", Москва. Телефон: 194-00-15. телефон (факс) - 194-00-14, E-mail: unity@msm.ru. По этим телефонам можно заказать в "Юнити-Дана" книгу "Формула смерти", которая сейчас публикуется в журнале "Закон и право" и выписать этот журнал.

   Полный курс Социальной медицины, выпущенный в 2004 году издательством «Академический проект», включает в себя три учебника: «Социальная медицина», «Прикладная социальная медицина» и «Специальная социальная медицина».

Первый в России учебник по разделу социальной медицины - "Пенитенциарная медицина" (Издат. М., "Светотон". Телефон/факс: 273-7047. E-mail: svton@fromru.com

«Главное не количество прожитых лет. Главное - качество жизни».

(Василий Макарович Шукшин)

«Quality of life research». №7, 8 October/December 1997. (Volume 6)

Журнал "Закон и право", издательство "Юнити-Дана", Москва.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Социальная медицина как одна из базовых основ социального государства
 

«Все вдруг поняли, что общество больно, и эта боль идет не от ран!»

(Дж. Сэлинджер)  

    Во времена, переломные для общества, институализация социальной медицины порой принимает содержание государственной политики. Так, отец всех реформаторов, фараон Аменхотеп 1V (Эхнатон, муж Нефертити, отец Тутанхамона, воспитатель Семнихкара (Моисея) свои реформы начал под знаменем радения за общественное здоровье нации с уничтожения касты жрецов, а также всякого рода магов, колдунов и прочих ловцов душ и манипуляторов общественным сознанием. Победа маленькой Спарты над могущественными Афинами в Пелопонесской войне стало возможной исключительно благодаря оздоровительной политике царя Ликурга, который образовал особый орган управления — герусии, состоявшие из царя, врача и представителя народа. Самое здоровое в истории человечества спартанское общество во время правления Ликурга смогло преодолеть владычество над своими душами пифийских оракулов (культ Апполона) и отвергнуть массовые пифийские игры, суть которых — манипулирование огромными массами народа путем «музыкальных» и наркотизирующих воздействий на толпы (пифийские игры — антипод Олимпийским играм). Гиппократ, сделавший разумные выводы из Пелопонесской войны (он придерживался афинской стороны), под предлогом отрицательных влияний климатических факторов на здоровье и моральное состояние афинян провел грандиозную реформу, поставив под контроль врачей действие всей властной элиты. Результатом Гиппократовской институализации медицины (разработка и введение нормативов в различные сферы деятельности, прежде всего в структуру власти и армии) явился победный реванш Афин над Спартой. Система охраны общественного здоровья Гиппократа оказалась намного эффективнее спартанской . Когда социальная медицина становилась важной частью государственной политики, эта государственная политика осуществлялась в интересах всего общества далеко не всегда, в связи с чем и социальная медицина выступала негативным для общества фактором. Можно назвать имена врачей, чья забота об общественном здоровье была фактически действием, направленным против общества: Козимо Старший Медичи, основатель династии, присвоивший себе титул герцога, предок многих великих и знатнейших персон, двух королев Франции; Парацельс, приблизивший медицину к вершине Олимпа путем единственно общественного знания и практики, поставленной им на «научные рельсы»; Ламетри, лучший врач Европы, самый гонимый из всех; Авиценна, сорвавший халат с халифа и надевший его на себя. В XX веке это был безымянный советник Гитлера, по программе которого фюрер «оздоровлял» немецкую нацию и собирался «оздоровлять» таким же путем весь мир. Вместо него в общественное сознание ни одного поколения идеологи фашизма внедрили имя ни в чем не повинного Фрэнсиса Гальтона и опорочили его гениальную евгенику (запрет на клонирование — пример живучести канонов фашистской социальной медицины .). Влияние научных взглядов А.А. Богданова (Малиновского) на общество была так высоко оценена В.И. Лениным, что он уничтожил его как научного мыслителя в «Материализме и эмпириокритицизме». Большевик и красный министр здравоохранения Н.А. Семашко, объявивший все болезни человека «пережитком капитализма», ввел в медицину понятие «реабилитация» — больной (ребенок, старик, женщина — не важно) по выздоровлении должны еще доказать обществу лояльность к его идеологии, то есть реабилитировать себя. П.Б. Ганнушкин, советский профессор психиатрии, и его последователи О.В. Кербиков и В.А. Снежневский институализировали в качестве социальной медицины клиническую психиатрию, ввели в обиход врачей и пациентов понятия «принудительное лечение» (даже для больных инфарктом миокарда), «синдром инакомыслия», «инвалид», в том числе «инвалид детства», закрепили реабилитацию как важный этап любого лечения при любых заболеваниях. В 1940 году Король Англии Георг VI выступил перед палатой лордов с короткой речью: «Если мы хотим, чтобы наша страна не канула в Лето, мы должны срочно организовать институт социальной медицины». Институт был организован при Оксфордском университете в течение нескольких недель. Он сразу стал педагогическим и научно-исследовательским. Возглавил его социолог и психиатр Джон Арчебалд Райл. Департаментами заведовали социологи, экономисты и врачи. Институт успел провести конференцию, в процессе которой была выработана первая программа социальной медицины и четко сформулирована основная задача: проанализировать, как происходящие в обществе явления отражаются на общественном здоровье. Общественное здоровье понималась в двух смыслах: — медицинском и нравственном. Институт просуществовал не долго: началась вторая мировая война, и он превратился в военный госпиталь. Работая в архивах Оксфордского института в начале последнего десятилетия, мы наткнулись на сборник первой конференции по социальной медицине, изданный этим институтом. Наши коллеги из Университета, зная, что мы собираемся организовать в России социальный институт (научно-исследовательский и педагогический), любезно подарили нам один из двух сохранившихся экземпляров материалов этой конференции. Сейчас этот сборник находится в Государственной медицинской библиотеке в Москве. Только с 1946 года социальная медицина стала стремительно развиваться прежде всего в странах Западной Европы, а также в США, Канаде, Японии. Сейчас практические, педагогические и научно-исследовательские институты и центры социальной медицины есть почти во всех странах мира, даже развивающихся, таких, например, как Гондурас и Эфиопия. Мы создали первую в России кафедру социальной медицины в 1997 году в МГСУ и выпустили первые учебники, получившие дипломы в России, Великобритании, Ирландии и Франции, а также учебные пособия. Нами разработаны программы очного, вечернего и заочного обучения по социальной медицине. Вышел в свет мультимедийный учебник для преподавания социальной медицины дистанционно. В настоящее время кафедры социальной медицины открыты во многих институтах страны, в том числе технических. В 2004 году в издательстве «Академический проект» выпущен в свет полный курс социальной медицины для ВУЗов, включающий три учебника: Социальная медицина: теоретические основы; Специальная социальная медицина (посвящен пенитенциарной и военной медицине) и Методы социальной медицины (прикладные методы, рекомендуемые к использованию в России). Социальную медицину в России преподают по нашим программам и учебникам. Социальная медицина рассматривается нами как раздел социологии, объектом изучения и практики которого является общественный человек. Клод Анри де Рувруа Сен-Симон, Огюст Конт и Герберт Спенсер заложили основы такого знания об обществе, где человек (человеческий фактор) не просто играет некую абстрактную роль, но в своих отношениях, действиях, поступках и статусах может быть подвергнут измерениям. Не случайно социометрия —один из главных методов социальной медицины. Есть и общее понятие, которое является категорией знаний о человеке и одновременно об обществе. Имеется в виду предмет социальной медицины — общественное здоровье. Понятие «общественная болезнь» не есть противоположная «общественному здоровью» категория, ибо любое знание об общественной болезни (болезнях) имплицитно содержится в понятии «общественное здоровье». Понятия «здоровье» и «болезнь» в клиническом смысле категории «общественное здоровье как предмет социальной медицины» находятся в «снятом» виде. Это значит, что в конкретном обществе (многонациональном государстве) появились тенденции, не свойственные данному обществу (историческим традициям, общенациональному характеру, социальной психологии и т.д.) и деформирующие его структуру, например, торговля детьми и детская проституция в современной России. Эти стигмы больного общества не объяснишь никакими негативными факторами, связанными с катаклизмами, которые пережила и переживает наша страна. Нет объяснения им и как феноменам «тлетворного влияния» стран, где торговля детьми и детская проституция — не новые стигмы, а девиации (от позднелат. deviatio — отклонение — Ред.) укоренившихся общественных нравов. Только в структуре знания о процессах, происходящих в нашем обществе с «человеческим фактором», которое может дать социальная медицина, можно понять, объяснить, а, главное, «лечить» эти негативные стигмы. Забегая вперед, скажем, что торговля детьми и детская проституция прямо связаны с таким клиническим симптомом, как дромомания (бродяжничество). Вводя в социологию параметр клиники (в данном случае психиатрии), мы вплотную подходим к границе, четко разделяющей эти области знания, переступать которую опасно. Но об этом ниже. Здесь же выстроим цепочку развития названных стигм в постсоветской России: появление в результате криминальных последствий тотальной для неподготовленного общества приватизации, в том числе жилья, нового класса — бомж; качественная трансформация лиц «бомж»: бродяжничать начинают пограничные субъекты, имеющие и жилье, и семью, но отреагировавшие на социальные перемены эскапизмом — одной из крайних форм пассивного протеста. При этом на первое место выходит «эскапизм инфантов», т.е. несовершеннолетних. Здесь нужно говорить о стигме социопатии, при этом по многолетним данным миграционной службы России бомжи, в отличие от мигрантов (беженцев и вынужденных переселенцев), не являются гражданами «горячих точек». Можно назвать еще две стигмы нашего больного общества, которые никак не объяснишь ни его историческими традициями, ни особенностью социальной психологии при катаклизмах в России. Это близкая к пандемии наркомания (если учесть при этом фармакоэпидемии: каждый второй – третий (по разным источникам) гражданин нашей страны, начиная с 12 лет, самостоятельно, без назначения врача, принимает лекарственные препараты; количество аптек на душу населения в России возросло за последние пять-семь лет в сто (!) раз. Никто не в состоянии провести грань, разделяющую лекарственных токсикоманов от истинных наркоманов (в клинической психиатрии есть синдром для обозначения данных состояний — политоксикомания). Пока для ученых наложено табу (весьма вероятно, криминалитетом) на исследование продуктов питания и различных напитков («биодобавок», «эликсиров молодости, здоровья и долголетия», а также средств личной гигиены, косметических средств) на предмет наличия в них полинаркотиков (допингов, психоаналептиков, транквилизаторов). В этой связи массовый потребитель наркотиков, появившийся в России на «голом месте», — отнюдь не следствие глобальных социальных перемен. В первом социальном институте при Оксфордском университете, в отделении диетологии, должно были разработать нормы питания при разнообразных его видах, на основании которых социальные врачи могли бы осуществлять контроль за производством и качеством продуктов питания. «Здоровый образ жизни» в современной России, в которой фактически отсутствует социальный контроль не только за производством и содержанием продуктов питания, но и за средствами гигиены и лекарственными препаратами (так например, широко рекламируемые подгузники, рекомендуемые с младенчества, способны подавить рефлексы физиологического отправления и привести к глубоким, трудно исправляемым расстройствам, которые могут проявиться не сразу, а в любом возрасте; тампаксы и прокладки, задерживающие менструальную кровь, могут вызвать самые различные половые расстройства и бесплодие). В СССР жили народы, для которых употребление наркотизирующих средств растительного характера как ритуал являлось исторической многовековой традицией (Узбекистан, Азербайджан, Молдавия, Казахстан, Таджикистан). Тем не менее, наркомании как «социальной болезни» в СССР не было. Так, в московской клинической психиатрической больнице № 15 единственное наркологическое отделение, открытое в восьмидесятых годах, пустовало. Что же касается такой распространенной в СССР социальной болезни, как алкоголизм, то в настоящее время судить о количестве подверженных ей граждан не представляется возможным. Дело в том, что появились такие формы алкоголизма, которые клинически не диагностируются: пивной алкоголизм и алкоголизм, вызванный систематическим употреблением «баночных» напитков типа «отвертка», «джин-тоник» и других, содержащих не только алкоголь, но и «мягкие» наркотики или психоаналептики). При этих формах алкоголизма происходит «ползучая» деградация личности, охватывающая прежде всего моральные и волевые качества. Но самое главное, клинически не диагностируемые формы «пивного» алкоголизма вызывают мутационные процессы в генофонде. Отсюда мертворожденные и нежизнеспособно рожденные дети и бесплодные браки. Безусловно, к мутационным социальным стигмам нужно отнести и так же не характерные для нашей многонациональной страны серийные убийства, одну из форм так называемых немотивированных преступлений (здесь же, например, бегство из воинских частей солдат, убивающих товарищей, принявшее за последние десять лет эпидемический характер, и уход из семьи в бомжи в любом возрасте, импульсивные самоубийства и членовредительства). В клинической медицине нет диагноза «мутант». Врачи не берут на себя ответственность говорить о негативных социальных явлениях как образе жизни мутантов, для которых девиантные и делинквентные (от лат. delinquens — совершающий проступок — Ред.) формы поведения являются клинической нормой, ибо вырождение ни в каком смысле не есть болезнь. Врач не может поставить диагноз обществу, точно также как не может лечить общество («шоковая терапия» по отношению к обществу - изуверское понятие). Социальный врач как социолог, вооруженный знаниями и методами курации общественного человека (превращающегося сначала в человека толпы, в том числе, криминальной толпы, а потом — в вирулентного мутанта, способного вызвать психическую эпидемию в массах), оказывается по сути дела врачом человеческого общества. Но это возможно de jure, если в обществе социальная медицина функционирует как институт. Институализация социальной медицины в России — чрезвычайно актуальная задача. Возьмем в качестве примера проблему сексуальных меньшинств, не перестающую быть de facto актуальной в любом, самом стабильном демократическом обществе. С социальной точки зрения гомосексуалист — вполне нормальный человек. Однако с точки зрения клинической медицины гомосексуализм — это или болезнь, или уродство как результат мутации. Гомосексуализм не является прерогативой человека. Он встречается у всех видов животных и даже у птиц. (Кстати, такое животное изгоняется из стада или уничтожается «собратьями»). В человеческом обществе гомосексуалы были всегда и отношение к ним было разное. Но ни одно сообщество людей за всю историю человечества, даже весьма лояльно относящееся к сексуальным меньшинствам, не позволяло им навязывать сексуальному большинству свои формы поведения. Нет ни культуры, ни этики, ни религии сексуальных меньшинств. В произведениях гениальных гомосексуалистов никаким образом не обнаруживается их сексуальная ориентация. Только в «больном», стремительно мутирующем обществе появляется «культура и эстетика» перверсных субъектов. Не нужно далеко ходить: нравы фашистов известны. Представитель сексуальных меньшинств может быть клиентом социального врача только по собственному желанию, как и любой другой человек, попавший в силу различных обстоятельств в трудную социальную ситуацию. Точно также он может стать пациентом клинического врача. В обоих случаях его сексуальная ориентация может не играть никакой роли (разве что он заразиться вирусом СПИДа половым путем или другим венерическим заболеванием). Как возможный распространитель особо опасной инфекции он попадает под контроль, но не социального врача, а инфекциониста. Социальная медицина, разрабатывающая нормы здорового образа жизни в здоровом обществе и осуществляющая согласно этим нормам социальный контроль за индивидуумом, группой индивидуумов, будь то семья, школа, трудовой коллектив, законодательные и исполнительные структуры власти, судебные органы, пенитенциарные учреждения или армия, не является чем-то чужеродным, стоящим над человеком и обществом. Она — отражение в знании и практике здоровых тенденций общества в целом, а также способ проведения этих тенденций в жизнь, обеспечения им жизнеспособности. Здесь необходимо четко разграничить понятия «социальная медицина», «клиническая медицина» и демография. Клиническую медицину можно рассматривать как свод теоретических и практических знаний о болезнях человека, способах их лечения, профилактики и о прогнозе результатов болезни и лечения. Социальная медицина не ставит диагноза и, следовательно, не лечит ни отдельного человека, ни группу людей, ни тем более общество. Для социального врача человек — не пациент, а клиент, также как социальный врач как конкретный человек —клиент, например, для своего парикмахера или адвоката. Пациентами (от лат. patio – страдание) являются все, кто обращается за помощью к клиническому врачу или клиницисту: терапевту, гинекологу, психиатру или сексопатологу. Клинический врач, прежде чем начать лечить больного (пациента), должен выставить ему диагноз. Только при постановке диагноза допустимо назначать прием лекарственных препаратов (которые и сейчас, как и во времена Парацельса, остаются ядами, и принимать их можно только в дозах, требуемых больным организмом в борьбе с болезнью). Противники социальной медицины как нормативной дисциплины, осуществляющей контроль за здоровьем человека в различных сферах жизни, неправомерно отождествляют ее с клинической медициной. Ведь и клиническая медицина (например, санитарный врач) осуществляет социальный контроль, требуя соблюдения норм гигиены. В некоторых случаях (например, в отношении больных, зараженных особо опасной инфекцией и скрывающих это) такой контроль может носить карательный характер: таковы, в частности, меры, принятые правительствами ряда стран в 2003 году в связи с вирусной пневмонией или в 2004 году в связи с «птичьим гриппом». Однако клиническая медицина ни в коем случае не должна быть институтом с репрессивными функциями, реализуемыми под видом социального контроля. Так, в СССР социальный контроль за инакомыслящими превратил советскую психиатрию в карательный орган. Первый красный министр здравоохранения Н.А. Семашко в своей тронной речи обещал, что советская медицина покончит не только с туберкулезом и прочими заразными заболеваниями, но и с буржуазными болезнями, к которым он относил нервные, психические, сердечно-сосудистые и даже желудочно-кишечные заболевания. По его логике больной, перенесший инфаркт миокарда, должен пройти курс реабилитации, чтобы доказать свою лояльность советской власти и выздороветь. Термин «реабилитация» (лат. rehabilitatio — восстановление в гражданских правах) применяется со времен Ликурга только к преступникам, которых если не лишали жизни, то непременно приговаривали к гражданской смерти. (В России к гражданской смерти приговаривали только один раз: император Николай I — декабристов. Император Александр II отменил этот приговор). За годы советской власти понятие «реабилитация» так вжилось в отечественную медицину, что после тяжелой болезни реабилитации подвергается каждый, будь то ребенок или старик. Социальная медицина рассматривает болезнь как частный случай ситуации, выйти из которой, оптимально сохранив социальные функции, помогает своему клиенту социальный врач (но не лечит!). По причине заболеваний человек может частично или полностью утратить свои общественные функции в силу, например, декомпенсации в «горячей точке биографии» (возрастные параметры человека — первостепенные точки отсчета в социометрических измерениях социального врача). Прогностическая социометрия — еще один случай, когда социальный врач помогает клиенту (пример: могут ли родители, в анамнезе которых психические заболевания, иметь детей? какова вероятность заболеть психическими заболеваниями у них самих?). Генеалогическая и биографическая социометрия также относится к основным методам работы социального врача. Социальный врач, в частности, может определить наличие врожденной склонности к преступности и, пользуясь методом Фрэнсиса Гальтона, в известной степени ее предсказать. Социальный врач в повседневной практике оперирует категориями: преморбид, постморбид, стигма, строение тела и характер, patos et nozos, habitus, charisma, резервы организма. Социометрия позволяет вывести формулу смерти, то есть с большой вероятностью вычислить, на сколько лет рассчитана работа всего организма или отдельного органа и органов, а также определить «горячие точки биографии» et cetera, et cetera. Раскроем эти понятия, рассматривая такой раздел социальной медицины, как публичная медицина. Они «восстановлены» нами и разработаны согласно современным данным различных наук о человеке, прежде всего социологии, генетики, медицины и биологии. Социальный врач не только помогает своему клиенту выйти из трудной для него ситуации, но и вооружает знаниями, благодаря которым клиент может осуществлять контроль над работой своего организма и, что немаловажно, прогнозировать свои физические, умственные и творческие способности. И конечно, здоровый образ жизни из абстракции из расхожих советов и назиданий превращается в формулу жизни данного конкретного человека. Если врачу-клиницисту безразлично, из какой социальной или микросоциальной среды его пациент, то социальный врач выделяет как раз наиболее значимые социальные параметры человека, согласно которым и рассматривается его проблема. Публичный социальный врач придерживается строго индивидуального подхода к конкретному человеку, но уже семейный социальный врач, даже решая проблемы одного члена семьи, занимается, по сути дела, конкретной микросоциальной группой и поэтому оперирует категориями общественной медицины. Проблемы осужденного человека, находящегося в заключении, а также членов его семьи, родственников решает пенитенциарный врач . Стоит сказать и об еще одном важном аспекте, отличающем клинициста от социального врача. Клиницист, ориентируясь на симптомы и синдромы у своего пациента, выставляет диагноз лишь после дополнительных лабораторных исследований. Современная клиническая медицина вооружена новейшими методами электронной техники. Существует даже компьютерная диагностика. В результате клиницист оказывается все дальше и дальше «отодвинутым» от своего пациента инструментальными исследованиями. Социальный врач может использовать некоторые дополнительные методы исследования, например, генетический анализ, но необходимости в лабораторных исследованиях у него нет. Он, наоборот, вплотную приближается к клиенту, работая с ним в прямом смысле tete-a-tete. На основе новейших данных теории функциональной асимметрии нами восстановлен и разработан метод аудио-визуальной хеморецепции. Сейчас описание этого метода можно встретить в различной литературе, прежде всего, психологической, психотерапевтической (правда, вместо «рецепция» обычно употребляется термин «диагностика», что принципиально неверно, ибо диагностировать можно только болезнь, ее симптомы и синдромы, но отнюдь не особенности характера, личности или поведения человека). Следуя традициям, уходящим корнями в методологию Леонардо да Винчи и Альбрехта Дюрера, которые, пользуясь в том числе и математическими методами, изучали человека во всех его ипостасях (биологических, патологических и социальных), но не для лечения, а для познания его сути, а также Лебона, Габриэля Тарда, Н.Н. Баженова, изучавших человека в толпе, человека толпы и толпы людей как органические, самостоятельно функционирующие структуры, особенно с девиантными и делинквентными феноменами (они также использовали методы математического анализа), мы попытались ввести в теорию и практику социальной медицины такой параметр социометрии, согласно которому вывели определенные закономерности человеческого поведения, особенно в толпе (наша действительность последних 15 лет предоставила нам богатый материал; который осмыслен, проверен и изложен в статьях и учебниках в виде «казусов»). Социальная медицина имеет много общего с демографией, но есть и значительные отличия. В 1999 году весь мир потрясло глубокое осознание феномена глобального постарения населения планеты. Этот феномен нельзя увязать ни с политическим, ни с экономическим, ни с идеологическим, ни с природным либо какими-то другими факторами, так или иначе, как правило, отражающимися в структуре прироста населения. Прямое следствие этого феномена — резкое (в геометрической прогрессии) уменьшение соотношения работающих и неработающих граждан той или иной страны. Оптимального соотношения — 1 (неработающий) к 15 (работающим) не было ни в одной стране мира. Благополучными были страны с соотношением 1:10 (Северная Европа). В катастрофическом положении оказались США и Япония — там это соотношение составило 1:6! (Соотношение 1:3, как известно, — состояние социального коллапса). Но демографические показатели, опирающиеся в данном случае на понятие «старость», давно стали формальными, требующими пересмотра в содержательном смысле. Возраст 60 лет как возраст начала ухода на пенсию, был введен еще в 1884 году Отто фон Шенхаузен Бисмарком, 1-ым рейхсканцлером Германии, и давно уже не соответствует никаким научным данным ни клинической, ни социальной геронтологии. В 1999 г. в Германии эмпирически в ряде случаев стали оперировать понятием «старость = пенсионный возраст», принимая за исходный возраст ухода на пенсию в ряде Земель 40(!) лет. Клиническая геронтология, определяющая старость по наличию так называемых болезней старости (прежде всего болезней Альцгеймера-Пика), давно должна бы пересмотреть возраст, с которого начинается отсчет старости, ибо «болезни старости» в конце ХХ века действительно (опять вне каких либо социальных причин) начинались в возрасте 40-45 лет. Ни демография, ни геронтология не принимали во внимание качественный (а не формальный) критерий прироста населения. Так, при преобладании рождаемости над смертностью, но если этот прирост населения состоит хотя бы на 1% из нежизнеспособных или мутантов, качественную оценку состояния общества (в категориях здоровое–больное) сделать практически невозможно, как и прогноз соотношения работающих и неработающих. Только социальная медицина, рассматривающая рождаемость, доживаемость, смертность с качественной стороны, в состоянии оценивать и прогнозировать истинное положение дел в обществе с народонаселением. Вот пример, который пока еще не осмыслен ни социологами, ни социальными психологами, ни клиницистами. Можно придерживаться каких угодно взглядов на моральные качества человека — любая дефиниция здесь, как известно, будет абстрактна и потребует особого контекста для ее осмысления. Думается, Кант и сейчас не переставал бы поражаться «бездонным небом над головой и моральным законом внутри него». Но возьмите любой учебник по нервным болезням или психиатрии конца ХIХ и почти всего ХХ века: во всей Европе авторы начинают его со слов: «в наш нервный век...», посвящая первую главу так называемым болезням совести». (Э. Кречмер, Е. Блейлер, С.С. Корсаков, В.М, Чиж, Н.Н. Баженов, Ж. Лакан, Р. фон Краффт-Эбинг, К. Ясперс и др.). Психиатрам эти расстройства хорошо известны. Последние годы прошлого тысячелетия и первые годы нового «потеряли» больных совестью! Это — реальное изменение в структуре психических заболеваний! Социальная медицина видит в этом (не говоря о последствиях) глобальную мутацию в генофонде современного человека. Если провести социологическое исследование «новояза», то достаточно сказать, что слово «отморозок» переводится на все европейские языки. Макс Нордау со своей гипотезой о «вырождении человечества», как и З. Фрейд со своими «эдиповым комплексом» и инцестом как нормальными явлениями психологии современного человека, оказались пророками. К. Ясперсу пришлось в прямом смысле слова изворачиваться, чтобы примирить «здоровые чувства обывателя» с «фактами науки» (социологии и психиатрии), чтобы отметить положительно эмпирические исследования (социально-психологические, социально-психиатрические и чисто социологические), проведенные европейским социологом и психиатром Барухом (Бенедиктом) Морелем и обобщенные им в теории вырождения «четырех поколений». К. Ясперс дезавуировал реальное положение вещей, в котором, согласно Б. Морелю, может оказаться человеческое общество, в генофонде которого появились признаки тотальной мутации, пространными рассуждениями об инцесте, инцухте и бастардизации, — это (если по Морелю) этапы вырождения морального (на первом месте!), интеллектуального (на втором месте) и физического (на третьем месте). Но если у Мореля термин «бастардизация» соответствует начальному смыслу слова, то есть означает «одичание», то у Ясперса это «прилив свежей, здоровой крови». Ясперс словно «забыл», как, например, древние латиняне «бастардизировали» Элладу, а норманны — цивилизованную Европу. «Забыл», чтобы «очистить ландшафт» для полчищ германцев Третьего Рейха. Освальд Шпенглер в 1918 году явно «поторопился» со своим произведением «Закат Европы», имеющим подзаголовок «Очерки морфологии истории». На русском языке эта книга вышла в Киеве в том же году, но из постсоветских ее переводов (был и советский перевод — М.: Воениздат., 1941., не доступный широкому читателю) странным образом исчезли целые параграфы как раз о взглядах Б. Мореля, М. Нордау и Ч. Ломброзо, и имена эти не упоминаются даже в библиографии. Хорошо, что сохранены имена Ф. Ницше, Г. Спенсера и Т.Р. Мальтуса. Мы убеждены, что Шпенглер, используя в подзаголовке книги термин «морфология», имел в виду первоначальный смысл этого древнегреческого слова (morphe —праформа, а не «форма», как явствует из постсоветских переводов). А «праформа» и «клетка» — синонимы, ибо в природе праформа существует как клетка. ...Но вернемся к социальной медицине. Клиентом социального врача, работающего на поприще публичной медицины, является физическое лицо. Так как социальный врач не занимается лечением, то он имеет дело с конкретными лицами или до лечения, или после того, как они пройдут курс лечения (результатами лечения бывает не только выздоровление, но и ремиссия, частичная или полная потеря трудоспособности, профессиональная непригодность и т.д.). В первом случае публичный врач решает вопросы, связанные с наследственными факторами клиента (наличие предков с криминальным поведением, самоубийц, бродяг, перверсных и пенитенциарных субъектов, больных с нервно-психическими заболеваниями и т.д., а также одаренных, талантливых людей). По разработанной нами на основе учений о болевых зонах А.Г. Захарьина, эрогенных зонах Ричарда Бартона и схем пропорций и диспропорций человека Альбрехта Дюрера оригинальной схеме стигм, указывающих на наличие тех или иных мутаций в генофонде, публичный врач определяет преморбидные особенности человека , в которые включены тип личности и особенности характера (как врожденные, так и приобретенные). Точно также по схеме тела публичный врач определяет состояния и функции (степень их сохранности и процент утраты) на основании типа и особенностей постморбида (состояние человека — его личности и организма — после болезни или травмы) . Четких различий между функциями социального врача публичной и общественной ориентации нет, так как жизнедеятельность субъектов с врожденными или приобретенными девиантными или делинквентными формами поведения, как известно, протекает в различных микросоциальных средах, в которых он является носителем конкретных социальных качеств (отца, сына, руководителя, подчиненного и т.д.). И все же если публичный врач ориентируется на субъекта, конкретного человека, то общественный врач работает всегда с группой людей, которая представляет собой социальный организм и функционирует как единое целое. Клиентом общественного врача является юридическое лицо, а центральными понятиями— коллектив и криминальная толпа. Общественный врач, работая с группами людей (от рабочих коллективов до криминальных толп), часто сталкивается с таким социальным феноменом, как психическая эпидемия, а также с явлением (социальным механизмом) современной цивилизации — public relation. Нами в течение 25 лет изучались толпы с девиантным и делинквентным поведением, а также психические эпидемии. Особое внимание уделялось армейским коллективам и психическим эпидемиям в армии. Здесь мы коснемся лишь основных, на наш взгляд, проблем, связанных с криминальными толпами, психическими эпидемиями, а также с манипуляций общественным сознанием, с которыми встречается общественный врач. Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет, диагносцируя восстание масс, поглощение выделяющегося меньшинства безликой массой (говоря абстрактно, триумф fascia ), писал: «Особенность нашего времени в том, что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду». Он дает такое определение толпе: «Толпа — понятие количественное и визуальное: множество. Переведем его, не искажая, на язык социологии, и получим «массу». Общество всегда было подвижным единством меньшинства и массы» . Масса — более абстрактное понятие, чем толпа, хотя филологически меньшинство ближе к массе, а не к толпе. Четких дефиниций толпы не существует, как нет четких категориальных различий между толпой и массой. Но есть одно определение толпы, которое никак не применимо к понятию «масса». Это — криминальность. Криминальная толпа — более точное и четкое понятие, чем просто толпа. А вот криминальной массы нет. Все великие мыслители ХIХ и ХХ вв., рассуждая о толпе и ее свойствах, обычно начинали описывать как раз ее криминальный аспект. Любопытно, как Густав Лебон, пытаясь отделить толпу от криминала («Преступления толпы составляют лишь частный случай ее психологии; нельзя узнать духовную организацию толпы, изучая только ее преступления, так же как нельзя узнать духовную организацию какой-нибудь личности, изучая только ее пороки») , только усугубляет положение вещей: «Название «преступная толпа» ни в каком случае не подходит к такой толпе, которая после известного состояния возбуждения превратилась в простой бессознательный автомат, повинующийся внушениям. Но я все-таки сохраняю это ошибочное название, потому что оно узаконено новейшими психологическими исследованиями. Без сомнения, некоторые действия толпы преступны, если их рассматривать сами по себе, но тогда и поступок тигра, пожирающего индуса, также надо назвать преступным ». Следуя логике Лебона, для толпы совершать преступления также естественно, как для тигра съесть индуса. Французский мыслитель не может себе позволить мысль о том, что любая толпа (как показывает богатая история «толпотворения») если не актуально, то потенциально криминальна. Быть криминальной — это психологический и социальный статусы толпы. Лебона понять можно — ведь для него толпа — и парламент, и присяжные заседатели, и люди на улице, и прихожане, собравшиеся на воскресную проповедь в храме, и военные, и духовенство, и секты, партии, классы и т.п. С другой стороны, в каждой отдельной толпе Лебон непременно указывает и на наличие криминального аспекта. Итак, мы исходим из дефиниции толпы как криминального множества людей, или множества людей, объединенных одним общим для всех криминальным сознанием. Имея это в виду, следует констатировать, что в постсоветской России толпа есть социальный институт. Не проходит и дня, чтобы на просторах нашей Родины то там, то здесь под разными, невнятными с точки зрения здравого смысла, предлогами, собирались десятки тысяч людей. Какой общий мотив (не говоря уже об идее) может собрать на стадионе или летном поле несколько десятков тысяч людей — поглотителей пива и рок-музыки? И что «внутри» этой толпы? Наркотический транс, копролалия и копрофагия !. Как и всякий социальный институт, толпа в постсоветской России имеет все необходимые для «полноценного» функционирования атрибуты. Прежде всего это суггестия через средства массовой информации, индуктивно заряженная («зараженная») реклама, всевозможные PR акции, результатом которых, как бы они ни изощрялись, всегда является психическая эпидемия — нет толпы без психической, стремительно распространяемой и распространяющейся «заразы» (Лебон, Тард, Бехтерев, Фрейд, Чиж, Кандинский, Канторович, Ясперс и др.). Когда толпа становится социальным институтом, общество вырождается. Если, было время, стадионы российских городов являлись «рассадниками здоровья», то сейчас, возможно, по чьей-то злой и циничной воле, они превратились в «рассадники заразы». То, что у нас весело и невинно подается в массы с экранов телевидения под понятный только избранным жаргон («тусовка», «драйв», «оттянуться» и т.п.), в странах, которым мы так неистово подражаем, давно названо своим именем и хорошо изучено. Имя этому явлению —«толпа как криминальный социальный институт». Так, Оксфордский университет имеет несколько сотен толстых томов трудов социологов, психологов, криминальных психологов, всесторонне изучивших действие на общественное здоровье и преступность кумиров 70-х гг. «Beatles», оставивших далеко позади себя по негативному влиянию английских футбольных фанатов. Ни для кого не секрет, что концерты Элвиса Пресли были для спецорганов США средством манипулирования массами... Толпа как социальный институт в современной России — не свалившееся нам с неба на головы явление. Этот институт формировался и стихийно, и целенаправленно. Последние годы СССР породили два механизма, конституирующих толпу в социальный институт — очередь и так называемую распродажу в трудовых коллективах «дефицита». Социализм — это очередь в первую очередь! «Установки» Кашпировского по центральному телевидению и «радения» Чумака в общественных многолюдных местах также внесли значительную лепту в утверждение толпы в статусе социального института. Толпа как социальный институт — это N-ое множество людей (порой, целое государство или народ, даже раса, что неоднократно подчеркивали и Густав Лебон, и Габриэль Тард, и Николай Николаевич Баженов, и Карл Ясперс и Хосе Ортега-и-Гассет) определенного общего «умонастроения» и одной степени «зараженности» (суггестии). Отдельные люди, составляющие толпу, могут, как было в последние годы в СССР, в разное время, сидя у своих телевизоров в разных городах и весях СССР, принимать «установки» Кашпировского, пить «заряженную» воду Чумака, а потом, уже в построенном «здании» социального института криминальной толпы, возводить «конек» под общим названием «митинговая демократия». Схема «достройки» этого «здания» проста и очень похожа на отлаженные механизмы PR в современной России: сначала тяжелый рок, потом выступление партийного лидера, потом опять рок. И постоянно алкоголь, наркотики, в дальнейшем «больше пива» (пока без мюнхенских кружек)... Сорок тысяч русской молодежи на рок-фестивале на летном поле и море пива — узаконенная отцами города акция. -Как ее квалифицировать? Только как частное проявление социального института толпы. И это тоже — не наше, доморощенное. Во времена «великой французской сексуальной революции» пылкие речи любимца парижской секс-толпы, известного мыслителя XX в., уже престарелого, но весьма подвижного Жан Поль Сартра (вот его подлинный портрет поры битв сексуальной революции: седые нечесаные волосы до плеч, рваная рубаха, расстегнутая на впалой груди, рваные американские джинсы и стоптанные кроссовки — собственные наблюдения. Е.Ч.) часто прерывались звучным лозунгом из трех слов: «The trip! The grass! The strong orgasm!» (галлюциногены, наркотики и сильный оргазм»). И тем не менее «великая французская сексуальная революция» вошла в историю как бунт французской молодежи против власти капитала и буржуазных ценностей. В современной России каждый 50-й человек является пенитенциарным субъектом. При этом каждый осужденный имеет родственников, друзей, знакомых, с которыми находится в тех или иных социальных отношениях. В среднем получается, что каждый 25 (!) гражданин России может оказаться клиентом пенитенциарного врача. Однако между лицами, составляющими организованную группу, занимающуюся несанкционированной деятельностью, и бандой, основная функция которой преступна, провести четкую грань невозможно. Таким образом, клиентами пенитенциарного врача являются как физические, так и юридические лица, как субъекты с хроническим девиантным поведением (те же бомжы), так и делинквентные субъекты, для которых преступление — способ социального самоутверждения или реализации (преступники-рецидивисты, несовершеннолетние преступники или не встречавшиеся никогда ранее у нас серийные убийцы). Наш 25-летний опыт работы с пенитенциарными физическими и юридическими лицами привел к появлению обоснованных с нашей точки зрения понятиий врожденный преступник и преступник с немотивированными формами преступной деятельности (к последним мы относим детей, совершивших тяжкие преступления, и так называемых серийных убийц). Отдавая должное границам понятий «зомбирование» (то есть, программа действия, совершаемого в результате прямой или косвенной суггестии), а также индуцированные поступки, PR, мы все же склонны искать причины немотивированных поступков в генетической мутации, когда из социально-психической структуры личности или группы лиц исчезают предпосылки и основания любых мотивов — моральность. Если иметь в виду поколения, пережившие социальные катаклизмы в нашей стране за последние 15 лет и продолжающиеся и сейчас катаклизмы, то о негативной мутации всех слоев населения (Ф. Гальтон) и деструктуации социума можно говорить a priori. Клиентами военного социального врача в мирное время являются, как говорилось выше, не только военнослужащие и члены их семей, но и все, с кем эта большая часть населения «граничит». В мирное время можно говорить об автономном социальном институте военной медицины. Правда, в настоящее «мирное» время не только в России, но и во всем мире нет границы фронта и тыла. Точно также нельзя найти четкого определения понятию поле боя. В результате глобального террора, ставшего нормой жизни второй половины ХХ — начала XXI вв. на «поле боя» фактически находится каждый ныне живущий. Более того, на этом «поле боя» активно действующим субъектом может оказаться каждый, независимо от возрастных, половых и психосоматических различий (вспомним детские игрушки времен Афганской войны, начиненные тротилом и гвоздями, или мины-ловушки). Современные камикадзе полностью деформировали понятия «война», «мир», «армия противника», «фронт», «тыл» и т.д. Понятие профессиональная армия, разрушенное еще Тиберием, возвысившим преторианцев (наемников) до ранга воинов профессиональной армии, вновь обретает смысл. Отсюда военный социальный врач (в узком смысле этого слова) является субъектом института социальной медицины, функционирующего в данном конкретном обществе и в данное конкретное время. Точно также клиент (физическое и юридическое лица) военного социального врача — весьма условное понятия. Тем не менее, мы попытались выделить и категориальный аппарат, описывающий конкретные случаи («казусы») с клиентами военного врача, будь то физические или юридические лица, для чего пришлось проанализировать в сравнительно-историческом аспекте множество военных понятий в стадии становления или переосмысления (профессиональная армия, терроризм и террор Итак, существует крайняя необходимость создания в России института социальной медицины. Выше мы попытались предельно конкретно обозначить ее основные функции и предмет. Нами разработан инструментарий, включающий и полный терминологический словарь, и методы, учитывающие особенности и традиции нашего многонационального государства, и его «текущий момент». В то же время, учитывая горький опыт издержек «красной» медицины с ее «реабилитацией» и «инвалидами детства», с репрессивной психиатрией («социально опасные» и «инакомыслящие» «больные»), мы особенно тщательно старались отграничить свойственные ей функции от ей никак не присущих.
 

Статья опубликована в журнале "Современное право". №3 - 2004.
 

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Социопаты как социальное явление нового столетия

И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
М.Ю. Лермонтов. «Дума»

    «Социопаты» — пока плохо разработанный и осмысленный термин, но он отражает реальные мутационные процессы социогенного характера. Социопаты представляют собой вполне самостоятельные социальные группы, существующие во всех без исключения современных развитых странах. Их нельзя считать порождением социальных, политических или экономических потрясений — они были всегда. Именно поэтому в России, например, некоторые из них сохранили свое многовековое народное название — суразы, злыдни.
Суразов на Руси отличали давно. Поговорка гласит: «Ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца». Если следовать гипотезе, что «случайный» мужчина может изменить генофонд женщины и от других мужчин она будет рожать только его детей, то суразы — генетическая аномалия. В противном случае «гадкий утенок» (или «паршивая овца, которая все стадо портит») может появиться лишь благодаря невероятному генетическому скачку, ибо сураз — не только ни в мать, ни в отца, но и ни в дедушку, и ни в бабушку. В художественной литературе этот тип прекрасно раскрыл В.М. Шукшин в одноименном рассказе «Сураз» (1970) и Джером Сэлинджер в рассказе «Хорошо ловится рыбка бананка» (1976). У Шукшина фактически все сорокалетние «крепкие мужики», в том числе и его любимый герой атаман Степан Тимофеевич Разин, были суразами (чудиками). Шукшин, как и Бальзак, «привязал» образ социального типа к определенному кризисному для мужчины возрасту — 40 лет.
Яркий пример сураза являет собой великий князь и великий полководец, государственный деятель Святослав I Хоробрый. Не случайно его девизом было: «Сам себе род». Более того, и Ломоносов, и Сталин были суразами: одного считали сыном Петра Первого, а второго — сыном Николая Михайловича Пржевальского.
КАЗУС. Они познакомились в ночной электричке «Москва—Тверь». Оба ехали «на перекладных» до Питера. У обоих в Питере не было ни дел, ни родственников. Оба —москвичи. Оба пять лет как бомжуют, хотя квартиры у них никто не отбирал. Первому 25 лет. Родители умерли один за другим два года назад. Он — единственный сын. Имеет высшее педагогическое образование. Год преподавал в старших классах математику. Женат, но от жены ушел без всяких причин — однажды летней ночью встал с постели, оделся и ушел. Сел на последнюю электричку и уехал далеко за город. Вышел на платформе, которая находилась в лесу. Там, под деревом, на голой земле и провел ночь. Больше домой не возвращался. Приобрел друзей среди бомжей, но, в отличие от них, никогда не побирается. Особенно его оскорбляет, когда друзья просят еду у «иностранцев», которым принадлежат продуктовые киоски в Москве. Предпочитает рано утром обходить дворы и искать пищу в мусорных баках. Найденные пищевые отходы тут же съедает, остатки складывает в полиэтиленовый пакет. Не курит, алкоголь не употребляет.
Его новому другу 28 лет. Когда-то он работал шофером и имел жену и ребенка. Потом сильно запил. Потерял работу, и жена его выгнала на улицу. Спорить не стал, не пошел за помощью ни к родителям, ни к старшему брату, а начал бомжевать. Одно время кормился, попрошайничая у хозяев киосков. Но за это его постоянно оскорбляли, часто избивали, а однажды даже изнасиловали, поэтому стал также искать пищу в мусорных баках. Оба ночевали или в общественных бесплатных туалетах, или на вокзалах. Милиция их не трогала. Оба не знают, почему начали ездить в Питер и даже отработали один и тот же маршрут в одно и то же время: от Москвы доезжают до Твери, от Твери электричкой до Вышнего Волочка, а от Вышнего Волочка до Питера. Обратно таким же образом. Ни контролеры, ни милиция их не трогают. Они знают, что из электрички их выгонят лишь тогда, когда от них будет разноситься зловоние (которое они сами не чувствуют), поэтому раз в два дня обмываются: летом — в реке, зимой — в туалете на вокзалах. Часто меняют одежду, благо сейчас сносным тряпьем завалены многие мусорные баки. Можно получить новую одежду бесплатно и в больших магазинах. В таких же магазинах можно получить и просроченные продукты. Но — если повезет. Ибо к каждому магазину, как в Москве, так и в Питере, прикреплены несколько десятков таких же, как они, бомжей. Несколько раз оба попадали в милицейские облавы. Сначала их отправляли в психиатрические больницы. Откуда дня через два-три выписывали. Потом стали отправлять в «бомжатники», что пооткрывались в разных подмосковных санаториях. Там их мыли, осматривал врач, кормили и на ночь давали койку с чистым бельем. Но за это нужно было платить 100 рублей за ночь. Если денег не было, отправляли на работу.
Такая жизнь их не устраивала (кстати, оба выбросили свои паспорта и «сменили» фамилию и имя); милиция начала было «идентифицировать их личности», но скоро отпустила их на все четыре стороны. Встретившись, они стали неразлучны. Вместе утром обходили мусорные баки и завтракали. Вместе ночевали где придется. Вместе ездили в Питер, Ярославль, Тулу, Рязань и во многие подмосковные города. Просто так. Оба знают, что никогда не вернутся к нормальной жизни.
Сейчас в России подавляющее большинство бомжей имеет собственное жилье. Многие имеют семьи.
Никто не знает, почему люди бомжуют. Злыдня и злыдень — психически здоровые, нормальные люди, отличающиеся от других своей необычайно активной сексуальностью. При всем разнообразии типов злыдней все они имеют одно и то же объяснение своему образу сексуальной жизни: не встретила (встретил) своего «принца» («принцессу»). На самом деле для них все партнеры очень быстро становятся сексуально неинтересными (очень скоро интимная близость воспринимается ими как «тяжелая работа», «неприятная обязанность», «принудиловка» и даже насилие над собственной личностью). Именно по-этому злыдни ведут весьма бурную сексуальную жизнь. С социально-медицинской точки зрения, злыдень — не кто иной, как своего рода мутант. Вероятнее всего, мутация захватывает те сферы, которые «обслуживают» инстинкт сохранения вида. Тип злыдни-женщины великолепно описал Оноре де Бальзак; можно сказать, что он создал социально-медицинский тип «тридцатилетняя женщина», «женщина бальзаковского возраста» («Евгения Гранде», «Тридцатилетняя женщина», «Покинутая женщина», «Лилия долины»). Действительно, женщина в тридцатилетнем возрасте, являющемся для нее «кризисным», может вести себя, как злыдня, но через 3—5 лет кризис проходит и злыдня возвращается к прежнему образу жизни (если не совершит суицид, не станет наркоманкой или алкоголичкой).
КАЗУС. Мужчина 53 лет. Бизнесмен. По образованию инженер. Владеет в совершенстве европейскими языками. В 25 лет женился по любви. Уехали с женой в Алжир по договору. Едва доработал срок, ибо жена, отличавшаяся повышенной сексуальной потребностью, превратила его жизнь в сплошную пытку: каждая близость была для него «насилием над личностью, которое он скрывал от жены, боясь конфликта и разрыва договора». В Алжире в последний год пребывания родилась девочка. По возвращении в СССР он сразу же подал на развод, что для жены и родных было равносильно шоку. Причину развода не мог объяснить даже на суде (жена развода не давала). На повторном суде заявил, что если их не разведут, покончит с собой. Был осмотрен психиатром и признан здоровым. Развелся и десять лет жил с разными женщинами. В Париже попытался вступить в очень выгодный для него брак с богатой и знатной бывшей соотечественницей, провел с ней «медовую неделю» и в прямом смысле слова убежал. Не только от бывшей возлюбленной, но и из Франции. Потом еще пять лет вступал в беспорядочные связи, всегда кратковременные. Женщины были разного возраста: от 18 до 45 лет. После пятидесяти решил, что хочет иметь еще одного ребенка. Нашел иногороднюю девушку и предложил ей сделку: он дает ей квартиру и прописку в Москве, ежемесячную «зарплату», оплачивает ее обучение в московском вузе; она рожает ему ребенка, воспитывает его, не требует от него заключения брака и не мешает ему встречаться с другими женщинами. Его условия были приняты, и вот уже пять лет, как он находится в гражданском браке. Сын родился в срок.
С 4-летнего возраста научился свободно говорить на французском и английском языках. Успешно обучается игре на фортепьяно. В роду у данного злыдня психически больных не было. Родители рано развелись из-за алкоголизации отца, но поддерживали дружеские отношения. Мать во второй брак не вступала. Других мужчин у нее не было. Младший брат злыдня женат, у него крепкая дружная семья, двое детей. Дочь злыдня в настоящее время не замужем. Несмотря на то, что ей 26 лет, она еще не встретила «принца»...
Узники квартир и бомжи — это новые на-звания старых социотипов. Вспомните Илью Ильича Обломова — в его лице А. Гончаров описал тип русского барина «образца» 1856 года. В те времена барин или барыня, дожив до определенного возраста, часто переставали выезжать из своего имения. Барыни же вообще ходить отказывались: или в постели лежали десятилетиями, или в инвалидном кресле проводили многие годы.
Что касается бомжей, то это современное название так называемых гулящих людей, которые были на Руси испокон веков. Любопытно, что бомжи были не только на Руси. Два великих писателя — норвежец Кнут Гамсун («Очарованный странник», 1896) и немецкий швейцарец Герман Хессе («Доктор Кнульп», 1940) — настолько ярко и сильно романтизировали бездомных бродяг и их образ жизни, что вызвали много подражателей своим героям.
Современные бомжи, т.е. люди без определенного места жительства, появились как социальный феномен в нашей стране в 1989 году. Можно с полным основанием утверждать, что главные причины их появления — приватизация и свободная продажа жилья. Правда, обнищание еще не превращает человека в бомжа. Есть и другие причины.
Бомжи имеют своих предшественников: в СССР в 1960—70-х годах было некое движение «рассерженных» интеллигентов (как правило, это несостоявшиеся ученые, писатели, художники, актеры и др.), объединявшихся в группы и пускавшихся в бега: на Дальний Восток, в Сибирь, на Крайний Север. Их называли бичами. Бичи были не политизированы, а идеологизированы. Они называли себя внутренними эмигрантами, хотя инакомыслящими все же не были. Ни социальных, ни особых медицинских проблем эти люди за собой не несли, хотя движение их, несомненно, развивалось по законам психической эпидемии. (Кстати, и советские бичи имели своих предшественников из числа русских аристократов последних двух-трех сотен лет — вспомните Льва Толстого, который перед смертью ушел «бичевать».)
Однако как своеобразная психическая эпидемия уход людей из дома, из семьи, из привычной социальной среды вникуда наблюдался в нашем государстве только в указанные годы.
Надо отметить, что у бичей с бомжами есть нечто существенно общее: и те, и другие — люди без особого места жительства (бичи тоже теряли постоянные ленинградские, киев-ские и московские прописки, меняя их на временные в каком-нибудь Сусанине или Орель-Чля). Но если бичи просто оставляли свой кров, живя по принципу «все свое ношу с собой», то бомжи свое жилье продавали или вынуждены были продать под нажимом криминальных элементов.
Бомжи — это очень разнородная социальная группа. К бомжам примыкают всякого рода бродяги, уголовники, нищие, попрошайки, психически больные, выпущенные из психиатрических больниц для хроников по причине экономически бедственного положения этих учреждений, разного рода асоциальные элементы, потерявшие поддержку и понимание общества, а также спившиеся алкоголики, токсикоманы, наркоманы, инвалиды.
Неоднородность данной категории граждан (бомжей), потерявших жилье и работу (утративших жилье в результате операций с недвижимостью, вернувшихся из мест заключения и т.д.), социальная деградация большей части из них и неопределенность перспективы получения жилья создают дополнительные трудности в организации работы с вышеуказанным контингентом в Москве.
Не вызывает сомнения актуальность и практическая значимость решения проблемы социально-трудовой адаптации лиц без определенного места жительства. Особое внимание следует уделить той группе бомжей, которая оказалась в таком положении в известной степени случайно. Речь идет о бомжах, еще сохранивших человеческий облик и профессиональные навыки и стремящихся, пусть и вяло, восстановить свой социально-трудовой статус. Эти граждане разительно отличаются от другой группы бомжей, характеризующейся особым социально-психологическим статусом: асоциальным поведением, разрывом всех связей с другими членами общества (родственниками, друзьями, бывшими сослуживцами или даже сокамерниками). Для этих людей «бездомность» стала философией жизни и смерти.
И все же бомж — это чрезвычайно серьезно! Статистика продолжительности жизни бомжей свидетельствует, что они обречены на вымирание. Одно в этом социальном явлении хорошо: психотическая (повальная) продажа жилья в городах в России уже прекратилась. Правда, она может начаться в деревнях в связи с разрешением продажи земли: тогда "забомжует" русская деревня! Все бомжи поголовно являются носителями инфекционных и психических (повальных) заболеваний, в том числе и тех, которые при снижении общего иммунитета народонаселения в состоянии вызвать эпидемии (туберкулез — это только одно из таких заболеваний. Бомжей можно было бы спасти, если бы, основываясь сугубо на медицинских показателях (инфекционных, психиатрических), всех их можно было бы госпитализировать... Но это невозможно, так как чревато нарушением прав человека: ведь самый последний бомж — тоже человек. С другой стороны, защищая права человека-бомжа, мы неизбежно окажемся нарушителями прав сограждан, вынужденных жить в социальной среде, где бомжи определяют ее физический, психический и моральный климат. Наблюдается у нас сейчас и еще одно социальное явление из разряда вышеперечисленных — эскапизм детей (инфантов), т.е. детское бродяжничество. Не в качестве сравнения: дети-бродяги России после Гражданской войны —- это бездомные дети. Самая страшная форма обездоленности ребенка! Но бездомные дети России 20—30-х гг. по своим жизненным установкам, нравственным ориентирам, вулканической жизненной энергии ничем не отличались от своих сверстников. В большинстве своем они не становились ни преступниками, ни алкоголиками. И во многом это заслуга «Комиссии по улучшению жизни детей при ВЦИК», которую возглавил в 1921 году Ф.Э. Дзержинский. Комиссия имела и свою концепцию, и программу, кстати, полностью деидеологизированную — эти документы готовили профессионалы царской выучки. Программа была потом адаптирована к условиям США, Англии, Мексики, Канады, послевоенной (1945—19-46 гг.) Германии и успешна там применялась. Что касается современного российского эскапизма детей, то в основе этого спонтанного социального явления — бегство от реальности, угрожающей насилием и гибелью. Один из факторов, придающих эскапизму форму психической эпидемии — организованный вывоз детей под разными благовидными предлогами за границу. Дети — всем это известно — легко внушаемы и подчиняемы. Их общение в человеческой среде строится индукции и имитации. И если взрослый человек, обладающий еще и интуицией, может разобраться в своих влечениях и чувствах и контролировать их, то ребенок — нет. Я разговаривал на Ленинградском вокзале с «бродяжками» 6-8 лет, мальчиками и девочками, которые приехали в Москву из Курска, Орла и Ярославля. Они мне дружно сказали, что «уехали из дома, чтобы их усыновили итальянцы». Все они имели и дома, и «благополучных» пап и мам. Широкая реклама по радио, в печати и на телевидении «благотворительных» поездок наших детей в земли обетованные, безусловно, сыграла свою роковую роль. Множество российских девушек в возрасте от 13 до 20 лет уехало «работать фотомоделями» за границу по рекламе сомнительных фирм. Но эскаписты «бегают» по России и другим странам как ближнего, так и дальнего зарубежья вовсе не беспорядочно: они мигрируют по определенным маршрутам. На этих маршрутах для них есть хазы, где они в любое время могут найти приют и еду. Огромное количество детей, мигрирующих по стране, является наркокурьерами. А сколько детей попадают в сети порнодельцов? Так почему же дети бегут из семьи? Ведь среди эскапистов, как ни странно, нет ни чеченцев, ни армян, ни азербайджанцев, ни детей из нагорного Карабаха или Таджикистана. Ответ прост: распадается государство — распадаются и все его структуры и ячейки общества. Пора осознать, что многие наши беды и с детьми, и со взрослыми происходят оттого, что мы, живя уже в другом обществе, в другой социальной реальности, пытаемся сохранить семейные отношения ушедшего в Историю государства. И дело тут не в идеологии, не в морали и даже не в психологии. Все гораздо сложнее. КАЗУС. Три поколения трех древних московских семей интеллигентов жили в одном и том же месте (в районе Арбата) вот уже около 300 лет, общались, дружили. Мужчины из этих семей 1944, 1945 и 1946 года рождения (адвокат, врач и преподаватель МГУ) женились на трех студентках 1954, 1955 и 1956 года рождения. В семьях в срок появились дети: у врача — девочка, у адвоката — мальчик, у преподавателя — девочка и мальчик. К началу распада СССР детям соответственно минуло 23 года. Дочь врача стала врачом. Сын адвоката стал прокурором. Дочь преподавателя стала преподавателем, а сын преподавателя — банкиром. Родители и дети, продолжая семейные традиции, дружат семьями. Родители планируют браки своих детей, а юноши и девушки в брак вступать не торопятся. А потом события разворачиваются трагически, совсем не по сценарию, «написанному» их предками.
Однажды ночью, когда жена врача, также врач, была на дежурстве, к нему в постель легла его голая дочь. А он, понимая «весь ужас ситуации», не смог ее выгнать, и они до утра «занимались любовью». Утром, как ни в чем не бывало, все трое позавтракали, обмениваясь новостями. Вечером отец скоропостижно скончался. Судебно-медицинское заключение свидетельствовало о том, что смерть была признана естественной, от внезапной остановки сердца. Ни дочь, ни мать, никакого стресса не испытали. «Жизнь продолжается!», — в один голос сказали они своим друзьям на поминках.
Адвокат влюбился в дочь своего друга- преподавателя. Она ответила ему взаимностью, он развелся с женой и женился на девушке. Жена сочла это нормальным и не перестала дружить с «молодыми». Она вступила в половую связь с сыном преподавателя. Они стали жить «гражданским» браком. Дружба «семьями» продолжалась. Молодые люди, периодически «убегали» от стариков и занимались групповым сексом. Потом банкир изнасиловал пятилетнюю дочку соседа по лестничной площадке. Девочке наложили 32 шва. Его сестра стала наркоманкой, а мать покончила с собой, повесившись на колготах.
В роду всех этих людей не было ни алкоголиков, ни бродяг, ни самоубийц, ни преступников. Никто из них самих и их родственников психическими заболеваниями не страдал. Это были вполне нормальные интеллигентные люди.
Возвращение бомжей и детей-бродяжек в общество путем социального лечения — вот задача социальной медицины. Но методы такого лечения ни в нашей стране, ни за рубежом еще не разработаны.
В 1212 году, в период между четвертым Крестовым походом против Византии (1202—1204), организованным по инициативе Папы Римского Иннокентия III и западноевропейских феодалов, и пятым Крестовым походом (1217—1221) в Европе было распространено бродяжничество детей в возрасте от 10 до 14 лет, внезапно переросшее в организованное и сплоченное хождение ко гробу Господню (влияние католической церкви при этом не просматривается!). Возможно, это были генетические отзвуки (мутация) тяжелого социального катаклизма: падения Византии, разрушения Константинополя, огромных человеческих жертв — одним словом, всего того, что принесли с собой победа крестоносцев и учреждение ими на территории части Византии Латинской империи с жестоким оккупационным режимом и чуждой идеологией. Этот поход детей по основным параметрам соответствовал настоящей психической эпидемии, ядром которой были дети-мутанты (агрессивные подростки с сексуальными перверсиями и делинквентным поведением. См.: Н. Канторович. Детская психическая эпидемия 1212 года. Взгляд психиатра. — Фрунзе., 1956.).
Об этой психической эпидемии я упоминаю не случайно. Дело в том, что вторая половина ХХ века ознаменовалась во всем цивилизованном мире расцветом сексуальных извращений, т.е. перверсий: это мужской гомосексуализм — уранизм (назван по имени мифической богини Урании, родившейся от мужчины-бога Урана) и женский — лесбийская любовь (как известно, на греческом острове Лесбос в школе поэтессы Сафо среди девушек практиковались однополые сексуальные отношения, называемые также «сафизмом» и «трибадией»). Гомосексуализм во все века и у всех народов считался перверсией. Папирусы Древнего Египта (2500 лет до н.э.) донесли до нас историю об «омерзительном» сожительстве двух богов — Фета и Гаруса. Одно из самых ужасных извращений — педофилия (вспомните недавний связанный с этим европейский скандал, получивший название «Бельгийский синдром»).
Перверсии бывают истинные и ложные. Истинные перверсии — наследственные: они обусловлены негативной мутацией. Мутационные изменения не являются болезнью, следовательно, они не лечатся в полном смысле этого слова. Они — врожденные уродства. Врожденные перверсии всегда охватывают личность целиком, характеризуют ее тотально, стабильно и обнаруживаются стереотипно. Мутационно перверсная личность сохраняет свою измененную психосексуальную ориентацию всегда и везде, при любых обстоятельствах.
Приобретенные перверсии имеют самые различные причины — от физических и психических травм, болезней до абстиненции, от «зеркального» подражания перверсным субъектом до манипулирования своей сексуальностью ради достижения каких-то целей. В любом случае приобретенная перверсия, которая становится чертой габитуса (деформированного характера), за мотивационной сферой личности скрывает комплекс насилия над волей. Приобретенные перверсии, в зависимости от их причин, можно корригировать (исправлять психосексуальную ориентацию психическими или физическими способами) и лечить.
В последние десятилетия у нас в стране получили распространение такие перверсии, как нарциссизм, фетишизм, эксгимбиционизм. В большинстве своем это — плоды древа западной легкой и пищевой промышленности, которые напористо насаждаются средствами массовой информации, внедряются в сознание человека толпы в формах сексуальной вирулентности (речь идет о средствах личной гигиены, о косметике, нижнем белье, одежде, игрушках и даже посуде и напитках типа коктейля «Секс на пляже»). Не последнее место в этом ряду «продуктов цивилизации» играет розовый PR (поскольку есть PR черный и белый, почему не выделить еще один цвет манипуляции сознанием толпы и человека толпы?).
Трансвестизм и скопофилия (миксоскопия, визионизм, вуайеризм) появились как непосредственные результаты культурной «мутации» — порнографических шоу и шоу порнографии. А вот один вид перверсий исчез. Эфебофилия — половое влечение к лицам подросткового и юношеского возраста — трансформировалась в сидром (стигму) Лолиты. Набоков и не подозревал, что сотворил для ХХ-го века магическую идеологему.
Субъектами, или «носителями» современных форм перверсий являются социопаты, изрядно потеснившие клинических психопатов и сумасшедших. В обществе они выступают в единой facio – связке (подробнее о перверсиях: Р. Краффт-Эббинг. «Половая психопатия».)
Мошенники... Кто из нас не восхищался хитроумными проделками героев увлекательных комедий с участием звезд кино «Блеф», «Ва-банк» и «Отпетые мошенники»? В то же время в жизни нет ничего опаснее мошенников, которые, размножаясь в геометрической прогрессии, проникли во все сферы социума и овладели всеми его институтами и механизмами. Согласно данным официального отчета МВД России, только за первое полугодие 2004 года в стране раскрыто 41 650 преступлений такого рода. Вряд ли здесь речь идет о мошенниках, жульничающих на рынках и на улицах. Коррупционеры, с которыми мы так нещадно боремся в демократической России — полезные все же для общества «подьячие»: они, пусть и за мзду, но что-то да делают. Мошенники же не делают ничего. Финансовые пирамиды — лишь слабый образ творений этих «архитекторов перестройки». Все наше государство, судя по последним кровавым событиям, можно уподобить эфемерной пирамиде. А ведь Моисей изрек: «Все боится времени. Время боится пирамид».
С точки зрения социальной медицины мошенники, эти «кирпичики нашего общего дома» — социопаты, правда, со своеобразной спецификой.
Изучая социопатов уже более 10 лет, мы неожиданно нашли ключевые слова, раскрывающие сущность явления мошенничества. Это понятие впервые выделил и раскрыл Гиппократ. По Гиппократу все дело... в характере: мужчины не имеют характера (они имеют темперамент); характером обладают лишь женщины (от греч. hysteria — «бешенство матки»), следовательно, существует только один тип характера — истерия. Римские последователи отца медицины и философии называли истерических личностей Grandis simulatus. А мошенничество было отличительной (акцентуированной) чертой «великих симулянтов». Классик немецкой психологии и психиатрии ХIХ века Эрнст Кречмер вслед за Гиппократом описывал истериков как лживых, пустых, болтливых людей, называл их салонными болтунами, ненадежными, коварными, но главное — сексуально холодными (фригидными). Их импотентность, вечно подавленное настроение и неудовлетворенность «пустой жизнью» компенсировал сам процесс мошенничества, большая игра («Цель — ничто, движение — все!»— любил повторять вслед за К. Каутским великий мошенник Лев Троцкий).
Гиппократ выделял степени «бешенства матки», и крайнюю из них он назвал термином, который в русском языке стал уже полуоскорбительно-нарицательным словом: status stervosus, т.е. стерва. Но те, кого называют стервами, как правило не оскорбляются, а скорее наоборот, испытывают кураж (возможно, отсюда польское презрительное «курва» — куражащаяся стерва). Сейчас мы знаем, что характеры есть не только у женщин, но и у мужчин, поэтому status stervosus присущ обоим полам.
Казус. Он и она (собирательные образы) родом из сибирской глуши. В 1990 году он приехал в Москву по приглашению ЦК ВЛКСМ на конференцию. Ему помогли устроится на работу директором подмосковного санатория. Поступил в институт; будучи студентом, дважды женился. Браки распадались по причине его «стерильности». Институт закончил и работал «на разных партийных и общественных работах» в разных городах Сибири и Якутии. Близких друзей не имел. С родными отношения не поддерживал. В первые годы перестройки ринулся в различные аферы, чтобы зарабатывать деньги. Организовывал фирмы, фонды. Торговал пустыми вагонами, якобы перевозящими тот или иной груз по всей территории бывшего СССР. Пробовал заниматься валютными операциями и даже торговать оружием, вступая в контакты с небольшими воинскими частями. Организовал партию, но партийных денег много собрать не удалось, да и разбогатеть на других аферах тоже. В период «книжного бума» организовывал издательства на базе брошенных типографий. Публиковал все подряд за счет авторов, но бизнес также не процветал. Однажды на книжной выставке в Германии познакомился с книготорговцем, которого заинтересовал «произведениями новой русской волны». Стал скупать у издательств неходовой товар и продавать его заграницу. Быстро нажил капитал, открыл собственное издательство, но все же едва сводил концы с концами. Издательство состояло из трех лиц (числилось 15). Женился на москвичке. Получил московскую прописку, однако вскорео жена выгнала его из дома. Обещая регулярно платить деньги, уговорил ее на развод. Издавал авторов за их счет, получал под книги деньги от министерств, ведомств и спонсоров. Дружил с крупными издательствами, выручая их от «макулатуры».
Она появилась после дефолта. Познакомились случайно, вскоре стали сожительствовать. Она, к его большому удивлению, забеременела (а он был убежден, что стерилен) и родила здорового ребенка. Поставила его перед выбором: или он женится на ней, или оформляет ее своим заместителем в издательстве, а ребенка они отдают за деньги в бедную семью. Так и сделали.
Она быстро прибрала к рукам весь его бизнес, но, не имея московской прописки и связей, держалась за него. Он отошел от дел. Иногда включался в кратковременные аферы, в основном по отмыванию заграничных денег, образуя «филиалы» своего издательства. Она пыталась заводить новых «друзей», внести собственную лепту в бизнес. Много ездила по маленьким городам России и СНГ и обманным путем прибирала к рукам местные издательства, заставляя за бесценок работать на себя. В Москве свободно входила в любое министерство и ведомство за деньгами для издания очередной «редкой» книги. Оба имели несколько удостоверений: от помощника депутата Государственной думы до полковника МВД и следователя прокуратуры.
Жили отдельно. Она, боясь, что он ее бросит, всячески шантажировала его. Иногда была половая близость, а за ней — скандалы, доходившие до демонстрации попыток самоубийства, жестоких драк и походов с «признаниями» в прокуратуру. В одной из драк она случайно убила его (падая от ее толчка, он ударился об угол мраморного стола, взятого из морга.) В настоящее время находится под следствием. На допросе смеется: «Лучшей развязки с этим импотентом не придумаешь. Теперь бизнес мой!»
Желание быть молодым, сексуально неотразимым и жить вечно преследует человечество испокон веков. «Слаб человек», и потому верит в сказки до самой смерти. В погоне за этой «голубой мечтой» человечество породило еще один социальный тип — потаторы.
«Bibamo ergo sum». «Cogito ergo bibamus». Нет, это не перефразирование изречения «cogito ergo sum», приписываемого Рене Декарту. За 500 лет до великого Karthesiusa Avicenna писал:
 

«Нам Божье милосердие — защита.
Она избавит нас от всех плодов
Деяний добрых и дурных.
Там, где милосердие есть Твое,
Там и несотворенное стать может Сотворенным.
И бывшее — не бывшим быть:
Я мыслю — следовательно, существую!»
 

«Потатор» в переводе с- древнегреческого — «пьющий из лужи». Современные потаторы — это бытовые токсикоманы. Они существуют, не мысля, как герои Франсуа Рабле. Трудно разобраться, что в них заложено от природы, а что они получили от «среды». Но то, что они — знамение времени, несомненно.
За годы демократизации у нас появилось два качественно новых социальных типа — поглотители пива и «ершей» (так издревле на Руси называли смеси суррогатов алкоголя) и поглотители так называемых пищевых добавок. Ни в одной стране мира нет такого количества пивоварен, как современной России. Ни в одной столице Западной Европы нет такого количества аптек, сколько работает сейчас в одной Москве. Ни в одной стране цивилизованного мира не продают «пищевые добавки» в аптеках. Более того, ни в одном языке нет даже такого словосочетания — «пищевая добавка». Что такое пищевая добавка, вряд ли кто-то сможет сказать: ни тот, кто ее производит, ни тот, кто ее продает, ни тот, кто ее поглощает.
Вот типичный пример: коробка, оформленная как обложка дорогой книги с автопортретом Альбрехта Дюрера, изобразившего себя в женской одежде с женской прической. Производитель российской пищевой добавки, которая продается в аптеках, видимо полагает, что Дюрер — женщина. Ведь эта пищевая добавка рекомендуется «молодым и немолодым женщинам для регулирования (?) углеводного обмена» (помимо регуляции углеводного обменах соответствующих органов и систем организма этот невежда допускает искусственное регулирование), чтобы не было целлюлита. Между тем латинское Cellulitis состоит из двух частей: Cellulа (клетка) и «it» (воспаление). Таким образом целлюлит — отнюдь не то, чего так боятся многие женщины, а простой прыщик.
Увы, поглотители пива не ведают, что пивной алкоголизм (токсикомания) протекает медленно, незаметно и в 99 случаях неизлечим. Медленно протекает, следовательно, человек деградирует медленно (но верно). Вот и получается, что «одно дело — кружка пива и сосиска в Мюнхене или Праге, а другое — в Клину», т.е. «что для немца хорошо, для русского — смерть!», как любил повторять один наш современник, трагический гений Сергей Бодров-младший. А что наши власти? «Нужно, чтобы сортов пива было столько, сколько разновидностей людей», — то ли пошутил, толи сказал всерьез один известный современный политический деятель.
С поглотителями «ершей» (это «Отверка», «Джин-тоник», «Калиостро», «trax», «mix-up» и им подобные напитки) дело обстоит хуже:- по неофициальным данным каждый второй, умирающий в молодом возрасте в интоксикационных отделениях наших больниц, — потатор «ершей». Каждый третий молодой самоубийца (особенно дети и женщины) — также потатор «ершей»
Потатору дискомфортно в собственной шкуре, в собственном сознании. Он готов поглощать все, что изменит, вернее, притупит его самоощущение. Портрет социопата-потатора легко узнаваем: банка «ерша» в руке, прилипшая к слюнявой нижней губе потухшая сигарета и бессмысленный взгляд остекленевших глаз.
Потатор алкает непременно в общественном месте. В Западной Европе потаторов не встретишь. Они пряутся от постороннего взгляда как прокаженные. В любом штате Северной Америки потатор, появившийся в общественном месте, легко мог бы получить до трех лет тюрьмы.
Проводимая в стране реформа, в частности отмена льгот, непременно породит (уже есть соответствующие стигмы в обществе) еще один тип социопатов. Вспомните Экклезиасата: «...и ничего нового нет под солнцем». В Древнем Египте отец всех реформаторов Эхнатон (Аменхотеп 1V) также отменил все льготы. Бывшие «льготники» назвали себя сиротами (вот истинный смысл этого слова!). Эхнатон спустя четыре года после начала реформ умер, началось, как известно, смутное время, вызванное бунтом сирот, воцарилась военная диктатура (кстати, диктатор Хоремхеб был также сиротой), затем было кратковременное правление малолетнего сына Эхнатона Тутанхамона... И почти 30-тысячелетнее правление фараонов кануло в Лето.
Современные реформаторы хотят, чтобы и Россия «осиротела»...
Что же делать? Институализация социальной медицины — а только она в состоянии «понять» социопатов и помочь им как равноправным гражданам общества, и не в ущерб обществу, — все еще пробуксовывает в нашей стране (см. Е.В. Черносвитов. Социальная медицина как базовая основа социального общества. // Современное право. № 3. 2004.). Почти витальный страх окружает этот «призрак». А ведь во все времена лучшие и величайшие представители рода человеческого понимали социальное значение медицины, то есть значение социальной медицины. Если первой реформой Эхнатона было провозглашение Единого Бога взамен отвергнутых им божков, то второй реформой фараона было возвеличивание врача до уровня фараона. Даже свой царственный символ, непременный атрибут короны — хепреша и царской диадемы — кобру, Эхнатон передал врачам, поставив их на один уровень с собой для решения государственных задач. Именно так возник символ медицины. Парацельс через три тысячи лет после Эхнатона обвил коброй чашу, профессионально приземлив божественный символ власти в назидание всем, что всякое лекарство — яд! (а не наоборот: яд — лекарство). Легендарный Ликург, правитель Спарты, привлек врача наравне с собой к управлению государством. Авиценна сдернул с больного халифа белый халат и белую шапочку,— символы царской власти, сказав, что больной халиф должен передать свою власть врачу. Так, кстати, появилась у врачей униформа. Отец научной этики Монтень писал в «Опытах»: «Пелопонесская война сделала Гиппократа великим. Он же сделал великой медицину, провозгласив: «Iatros philosophos isotheos» («Врачи мудрее богов»).
Решение серьезнейшей общественной проблемы, имя которой — социопатия, еще раз подчеркивает необходимость безотлагательной институализации социальной медицины.

Cтатья опубликована в журнале «Современное право» № 8-2004
 

Примечание.

По спартанским законом, самым тяжким преступлением перед человечеством считалось пренебрежение в себе человеческого достоинства (облика, поведения, образа мысли и чувств). С этой точки зрения, бомж - враг человечества №1. Но и самый последний из бомжей есть человек и поэтому является субъектом закона о правах человека. Воля его (пусть даже о воле мы говорим условно) не должна подвергаться насилию. Но, встав на позицию защитника прав человека-бомжа, мы неизбежно окажемся нарушителями прав сограждан, вынужденных жить в социальной среде, где бомжи определяют ее физический, психический и моральный климат. Что делать? Вопрос, безусловно, к социальным медикам. И он остается открытым. Не та же ли самая причина заставляет взрослых людей бомжевать, а детей из «полноценных» семей убегать из дома и бродяжничать по всему бывшему СССР? Отойдем в сторону. В сторону великого Хорхе Луиса Борхеса и взглянем на наших социопатов начала третьего тысячелетия. Он пишет о «вымышленных существах». Амфисбена (впервые встречающееся у Плиния Старшего - римского ученого, 24-79 гг. в «Естественной истории», 8 трактат, 23 часть - amfisbena) - переживание «остановившегося времени», или времени, «раскачивающегося, как маятник», в состоянии сильного отрицательного аффекта (например, при панической атаке или тревожно-ипохондрическом раптусе); а также при психических заболеваниях и очаговых поражениях мозга. У Болванчика в «Алисе в Зазеркалье» на часах всегда «5»; поэтому, по английскому обычаю, там то и дело наливают чашки чаем и выпивают их. Бесконечно. Драгуны - разновидность кавалерии 17-20 века; от греческого «dragon» (дракон); пожалуй нет и не было народа, который не имел бы своего представления о «драконе» или «змии» (у славян - змий-горынич); в мифах о драконе есть нечто общее: огнедышащий, многоголовый, лакомством дракона являются юные девственницы, всегда побеждаемый героем (Георгий от греческого Hero - вождь); Рафаэль написал «Святого Георгия со змием» (Лондон, Национальная галерея) для своего мецената герцога урбинского Гуидобальдо да Монтефельтро; святой Георгий, благодаря змию, стал национальным легендарным героем многих народов, и даже именем государства - Грузии (Georgian); то, что драгуны на своих знаменах несли изображение дракона - общенародного символа Зла, отражает амбивалентность военной символики (данный пример далеко не единственный). Eidola (греческое) здесь - кумир толпы: все, от «идеи», суггестивного образа, внешнего облика лидера, «знака-знамения», что превращает толпу в одержимую, ибо совпадает с наследственными архетипами, как правило, разными, Х-количества людей, образующих толпу. Эйдола легко диагностируется современными методами оценок мимики, жестов и звуков, а также двигательных реакций. Esse est percipi (латинский) - быть, значит быть воспринимаемым чувствами; здесь - в состоянии «подавленного аффекта» («психологической защиты») возникают так называемые «сверхценные идеи» («фиксации»), которые отличаются от родственных им «навязчивых идей» (главный признак которых, в том, что они «мешают» и от них трудно избавиться) резким снижением самокритики, вплоть до явного психического регресса; задача врача в данных случаях - «привести в чувство», то есть, «перевести сверхценную идею в чувственное переживание или конкретное ощущение, например, боли или яркой внезапной световой вспышки, или неожиданного пронзительного звука (французский основоположник клинической психотерапии Жан Мартен Шарко, 1825-1893 гг. широко применял эти приемы в разных вариациях при гипнотизации или лечении невротических состояний, хорошо известен «душ Шарко»; в быту, для профилактики «фиксаций» применяется: глоток воды, пощечина, громкий окрик и т.п.; отсюда - «ущипните меня, я сплю!». Кентавр - получеловек, полуконь; образ «комби» многонационален и многолик; Хорхе Луис Борхес в книге вымышленных существ описал разные типы «комби», некоторые - связав с национальной мифологией (так, например, греческий сфинкс имеет женскую голову и грудь, птичьи крылья, туловище и лапы львиные, а египетский сфинкс - это лежащий лев с головой человека); вместе с тем один и тот же образ у разных народов (авторов), носит разные названия (например, русалки, сирены, нимфы); Неаполь, по латински все та же русалка (по легенде к берегам Кампаньи волнами прибило тело мертвой русалки); вместе с тем, тот же Х.Л. Борхес считает «самым ужасным созданием фантастической зоологии - это живые существа из металла или камня»; он насчитал таких всего четыре, из них один «медный человек со свинцовой табличкой на груди, испещренной талисманами и цифрами» (Талос, страж острова Крит), и «девы из мягкого серебра и ярого золота»; только воображение влюбленного Байрона (Мэри Шелли?) создало образ Франкенштейна, человека, «собранного» из частей тел многих людей; для социального врача важны все «архетипы», не рожденных, а сотворенных людей, принимая во внимание бурное и безграничное развитие трансплантологии и имплантологии; для понимания «запрещенного» клонирования человека нужно знать не только, что клонирование - один из способов размножения, механизм которого «работает» при однояйцовых близнецах, гермафродитах, но и опять же многовековые и многонациональные сказания о двойниках и двойничестве; самым ярким образом клона является, на наш взгляд, Феникс - («Как девственница - Феникс, чудо-птица, себя сжигая, восстает из пепла, наследница самой себя» - Шекспир: «Генрих V111»). Laudatores temporis acti - хвалители былых времен: важное для социального врача древнее наблюдение, подробно описанное Горацием в «Науке поэзии»; Борхес посвятил этому явлению человеческой психики рассказ; в общих словах это, видимо, реальный факт, что мы помним только «хорошее», и наше прошлое «перестраиваем» по данному принципу; именно отсюда, «яркое» воспоминание в старости «деталей» того или иного события из прошлого; обобщенно - не поэтому ли История и историки так мало «полезны» в действительности, что подчеркивается многими мыслителями («Из истории мы не извлекаем уроков»); Борхес удивляется: «...странно, что люди могут бесконечно далеко видеть назад, но не вперед... С философской точки зрения память - не менее чудесная способность, чем угадывание будущего; завтрашний день ближе к нам, чем переход евреев через Чермное море, о котором мы, однако же, помним» («Сообщение Броуди»). И дальше: «У прошлого, как такового, не может быть и тени подозрения, что ему будут поклоняться, оно также не способно принести своим поклонникам ни помощи, ни утешения». Возможно, «прошлое» таково, ибо оно воображение, лишенное всякого, действительно прошлого переживания; а переживание, во-первых, всегда опережает событие (субъективно значимое, и поэтому фиксируемое в памяти): «человек сначала что-то переживает, а потом придумывает историю тому, что пережил» (Макс Фриш. «Назову себя Гантенбайн»); во-вторых, в «прошлом» мы «встречаемся с самим собой», как в зеркале; то есть, видим то, что хотим видеть. К иллюзиям памяти относятся конфабуляции («приукрашивание» реально пережитых событий), к галлюцинациям памяти относятся псевдореминисценции (вспоминание событий, которых не было или которые произошли с другим человеком, а также «внушенные» СМИ); к нарушениям логики памяти, изменяющим ее реальный смысл, относятся контаминации (пример: объявление - «велосипеды на «Водном», то есть, велосипеды продаются на «Водном стадионе»; при воспоминании получается так: «водные» велосипеды», то есть, велосипеды для передвижения по воде); утопические воспоминания (от латинского - utopia - буквально: место, которого нет) - воспоминания, порожденные фантазиями, грезами, сновидениями, суть которых «помещение реально пережитых событий в «места», где человек не был; фата моргана наоборот. И, действительно: Are or was there all our yesterdays? Мутация - от греческого mutatio - движение вниз; перерождение, вырождение, всякое изменение качества; социально-медицинское понятие; Фрэнсис Гальтон имел в виду положительную и отрицательную генетическую мутацию; так, в роду, с отягощенной психическими заболеваниями или алкоголизмом рождается талантливый человек - положительная мутация; появление психического заболевания с неотягощенной наследственностью - отрицательная мутация; социальная мутация, если следовать логике Макса Нордау («самого проклятого автора, которого знало человечество», по словам Карла Ясперса), это всегда вырождение (даже когда имеет «биологические» корни); многие великие мыслители и не раз в истории высказывали, так или иначе, тревогу по поводу вырождения человечества, создавая разные образы «выродков»; последним из их числа был Х.Л. Борхес; его «Сообщение Броуди» - страшный образ социального вырождения, а «Одрадек» («некоторые говорят, что слово «одрадек» славянского происхождения...», - из «Книги вымышленных существ» - «Очень хочется верить, что некогда оно имело разумную форму, оправданную какой-то целью, и теперь представляет собой лишь обломок чего-то») - не менее страшный образ персонального вырождения). Еще две категории социопатов. Так, в настоящее время в крупных городах России появилась «секта» пожирателей объедков. В районе «Войковский» Москвы пожиратели объедков в шесть часов утра объезжают помойки на Мерседесах! Это, в большинстве своем, люди, в возрасте от 18 до 40 лет, которые, не обремененные никакими религиозными соображениями или сознательным социальным протестом, соблюдающие все нормы личной гигиены, работающие, имеющие жилье, иногда - одинокие, но среди них встречаются и целые семьи с вовлечением детей, питаются пищевыми отходами, которые по утрам и вечерам, не таясь от посторонних, собирают в мусорных баках. Это не «бомжи», которые живут на свалке, не опрятные, побирающиеся по продуктовым лавкам, местам «общепита» и свалкам. Питание объедками данными «сектантами» личностно и социально никак не мотивировано. Узники квартир. В Москве в настоящее время десятки тысяч граждан, которые или никогда (годами!) не выходят из дома, или выходят крайне редко (раз-два в году) в сопровождении близких родственников. Возраст их от 18 до 50 лет. Оба пола представлены одинаково. Они не страдают никаким физическим заболеванием. Точно также они вполне здоровы психически (психиатры хорошо знают «узников квартир», как хорошо знают, что они психическими, и даже невротическими (фобиями) не страдают. У них нет четких мотивов затворничества. Разве что неопределенное: «Дома мне комфортнее!». К ним примыкает огромная армия жителей Подмосковья (одинаково, дальнего, и ближнего, например, район «Сходни», «Дедовска», «Подольска» и т.д.), которые не были в Москве по 10-20 лет и не имеют никакого желания ехать в столицу. У многих из них собственные автомобили. Дети Обломова? Сатириазис (у мужчин, нимфомания у женщин) - половое извращение, характеризующиеся «ненасытной сексуальностью» (Огюст Форель), заставляющей человека, ради удовлетворения половой потребности, идти на нарушение любых «норм» (социальных, правовых, моральных, эстетических, медицинских); от греческого «satura lanx» - смесь разных продуктов питания в одном блюде (например, селедки, пирожных, омлета, супа и каши в одной тарелке, что делают люди, страдая «волчьим голодом»); мифическими образами «ненасытной сексуальности» являются: сатир у греков, фавн или пан и сильван - у италиков; литературный жанр - сатира, также от греческого «satura lanx». Современные сатиры и нимфы «такие по жизни» (так они говорят о себе). Начиная с первой менструации или эрекции они ни о чем не могут думать постоянно (даже о деньгах), как о сексе. Хотя, в сексуальном отношении скорее примитивны, слабы и фригидны. Секс у них постоянная idea fix. Curriculum vitae (латинский) - «послужной список» - автобиографический метод, применяемый в прикладной социальной медицине, лучше всего обнаруживает сексуальную направленность человека. К своему полу, ребенку, старику, животному, мертвецу. Но они никогда не бывают серийными убийцами на сексуальной почве. Точно также, и Дон Жуанами, и маркизами де Сад. Sub specie aeternitatis (латинский) - с точки зрения вечности; «механизм» психологической защиты в переоценке ценностей (преодоление мучительных переживаний). Это - предположительно, что у социопата могут быть преодоленные мучительные переживания (еще невероятнее - муки совести). Фатальность - от латинского fatum - неизбежность (отсюда же - судьба, рок, жребий, доля); интересно, что «фатум» восходит к греческому feat, что означает фея - сказочное существо женского пола, обычно прекрасное, активно и с добрыми намерениями, вмешивающееся в жизнь человека. Fata Morgana италиков также от греческого корня феи и фатальности. Это, по разному объясняемое явление - мираж, когда за горизонтом появляются четко очерченные, иногда разноцветные предметы (целые города). Летучий Голландец - типичная фата моргана. Содержание и цвета фата моргана меняются «...в зависимости от поры года и от настроения наблюдателя» (Х.Л. Борхес). ...Судьба, фея, фата моргана - один архетип! «Не счесть моих обличий и смертей» (Х.Л. Борхес). «Летучим Голландцем» называла себя незабвенная красавица Сиси, последняя императрица Великой Австрии, королева Великой Венгрии, почитательница Генриха Гейне. Серийные убийцы в современной Руси, все те же лишние люди, скитальцы Ф.М. Достоевского (читай его «Пушкинскую речь»!) Да кто из них, наших «лишних людей» не убивал без страха и упрека? Морально, физически, духовно. Но, непременно, серийно. И Базаров, и Онегин и Печерин.  

Заметки на полях учебника Е.В. Черносвитова "Социмальная медицина"

«Я пришел к неутешительному выводу,

что в современной России за патологическими

частностями скрываются серьезные

общественные проблемы...»
Е.В. Черносвитов
 

М. Черносвитова, доктор исторических наук

    Статья опубликована в журнале «Современное право» №1-2004. От редакции. Реализация конституционной концепции социального государства в России немыслима без единой социальной политики. Одной из основ социальной политики должна стать социальная медицина. Рецензия, предлагаемая вашему вниманию, столь же необычна по жанру, как и учебник Е.В. Черносвитова «Социальная медицина». Редакция рискнула опубликовать ее исключительно для того, чтобы обратить ваше внимание на книгу, достойную изучения и обсуждения.
 

Малоизвестный соперник Джоконды
 

Нет людей больших. Нет людей маленьких.
Нет людей полных. Нет людей худых. Есть люди
пропорциональные и непропорциональные.
В этом все дело!
Альбрехт Дюрер. Четыре книги о пропорциях
 

В 1503 году Леонардо да Винчи написал портрет Моны Лизы — самой загадочной в мире женщины, вернее, женщины-загадки. А может быть, в портрете Моны Лизы он изобразил свое Alter Ego, которое, если верить современной науке, всегда противоположного пола? Безусловно, Леонардо да Винчи был всесторонне развитым человеком, гением. Врачи должны быть ему благодарны — он тщательно изучил анатомию и физиологию человека с рождения до глубокой старости и при всех распространенных в то время болезнях. Будучи итальянцем, он не ценил порядок, поэтому многое, что создал, совершенно неожиданно обнаруживается и по сей день. И кто знает, когда, наконец, человечество вновь обретет бесценные записные книжки да Винчи (а их было свыше девяти тысяч!) и получит возможность изучать его открытия и гениальные прозрения в отношении человеческой природы? Другой гений эпохи Возрождения, Альбрехт Дюрер, родился на 19 лет позже и умер на 9 лет позже Леонардо да Винчи. Несмотря на то, что Дюрер был в Италии дважды, с Леонардо он не встречался. Он был знаком с Джованни Беллини и двумя его молодыми учениками — Джорджоне и Тицианом, но, не желая соперничать с ними, отклонил предложение властей Венеции остаться работать и уехал на родину. Сравнивать творчество Леонардо да Винчи и Альбрехта Дюрера нет смысла. Но одно поражает — их отношение к человеку, вернее, к его телу. Дюрер, так же как и да Винчи, тщательно изучал анатомию и физиологию человека с рождения до смерти и при всех заболеваниях, известных в Германии в его время. У обоих художников множество почти идентичных эскизов и набросков. Оба художника изучали тело человека с точки зрения самой точной науки того времени — математики, пользуясь самыми верными методами геометрии. Но в отличие от да Винчи Дюрер, как истинный немец, был педантичным и аккуратно хранил каждый листочек. В результате появились на свет «Четыре книги о пропорциях» — грандиозный труд о всех пропорциях человека с точки зрения математики. Поражает воображение и еще одно сходство в творчестве двух титанов Ренессанса. Если да Винчи действительно изобразил в Джоконде свое Alter Ego, то Дюрер, отнюдь не будучи трансвеститом, писал себя в женском платье до тех пор, пока, наконец, не обрел свое Alter Ego в реальной женщине, которую нашел в Венеции. При сравнении автопортрета Дюрера, написанного в 1493 году (он одет в женское платье и с женской прической), с портретом молодой венецианки, написанным в 1505 году, сходство двух разнополых людей поражает! Проведенные компьютерные исследования этих произведений убедительно показывают, что все параметры изображенных частей тела Дюрера и венецианки равны. Пожалуй, оба гения невольно (а может быть, намеренно?) воплотили в своей жизни и творчестве платоновский миф о серафимах — двуполых существах, из зависти разрубленных богами на две разнополые половинки и тем самым обреченных вечно искать свою вторую половинку и вечно ошибаться... Итак, у Джоконды есть соперник, не менее, чем она, приковывающий к себе внимание, правда, в основном, особ женского пола: в венском музее около «Портрета молодого человека» (1521) Дюрера всегда многолюдно. Правда, если Джоконда очаровывает улыбкой, то молодой человек Дюрера — взглядом. Кстати, он — отнюдь не идеал мужской красоты, как не идеал женской красоты Мона Лиза. Современному знатоку анатомии, физиологии и души человека хорошо известно, что красота человека, человеческого тела в его асимметричности. Остается удивляться, как этого не заметили ни Леонардо да Винчи, ни Альбрехт Дюрер? Симметричный живой человек безобразен, неловок и неуклюж. Оживи, например, Аполлон Бельведер-ский, — он вмиг превратился бы в урода (Стендаль). ...Женщина, собирающаяся стать матерью, должна знать, что Дюрер дал точный прогноз перспектив ее разрешения от бремени, обратив внимание на область внизу спины, названную им ромбом Венеры — конец грудных позвонков (верхняя точка), самые высокие точки подвздошных костей и конец копчика. Так вот, если верхний угол ромба острый или вместо ромба квадрат, то женщине даже с широким тазом грозит кесарево сечение. Если же верхний угол ромба хоть на один градус больше прямого угла, то женщина даже с узким тазом родит сама. Женщины, у которых ромб Венеры выражен за счет жировой прослойки, по наблюдениям Дюрера, чрезвычайно сексуальны.

 

Отто Вейнингер — не частная трагедия
 

Не говорите мне, что этот человек —
мужчина, а этот человек — женщина.
Лучше скажите, сколько в этом человеке
мужского, а в этом — сколько женского.
Отто Вейнингер
 

    Это произошло в конце онце ХIХ — начале ХХ вв. Фрейд еще не оставил мысли пройти по центральной улице Вены голым в хрустальной шляпе, чтобы привлечь к своему учению о бессознательном и «эдиповом комплексе» внимание общества. Он с тяжелым сердцем начал писать свой последний и, несомненно, гениальный труд «Моисей — египтянин». (Моисей — египтянин, воспитанник велико-го реформатора фараона Эхнатона, левиты — египтя-не, давшие миру письменность; евреи до Моисея — дикие и жестокие племена, поклоняющиеся хромоногому и безобразному вулкану Яхве, и им нужно, наконец, признать, что они действительно виноваты в казни Христа и убийстве своего просветителя Моисея). Кстати, то, что этот труд будет напечатан при его жизни, Фрейд даже не предполагал. В Австрии тогда еще правил последний император великой империи Австро-Венгрии Франц Йозеф I. Его жена, несравненная Елизабет (Сиси) Баварская, императрица Австрии и королева Венгрии, была заколота стилетом в прекрасный день 10 сентября на прекрасном Женевском озере евреем-фанатиком, выходцем из Италии, Луиджи Луччени. Несмотря на то, что в Австрии и, особенно, Германии все антисемитские газеты писали, что «конец Австро-Венгрии предрешен убийством кронпринца Австрии Рудольфа, которое было результатом "еврейского заговора" против всех европейских монархий», Сиси носилась с идеей поставить в Дюссельдорфе памятник самому любимому своему поэту Генриху Гейне. В Германии и Австро-Венгрии уже вовсю шли еврейские погромы, а Сиси называли «агентом евреев-заговорщиков, собирающихся захватить мировое господство, истребив ариев» (в это верила даже дочь Елизабет Валерия, которая одна из первых вступила в фашистскую партию и жестоко преследовала евреев). Это было время, когда придворный врач-психиатр Франца Йозефа I, аристократ Рихард фон Краффт-Эбинг, потряс мир своей монографией о половых извращениях («Половая психопатия»), когда ссора Фрейда с его единственным учеником (не считая Карла Юнга) Альфредом Адлером способствовала тому, что слава его учеников на некоторое время затмила самого Фрейда (благодаря этой ссоре Адлер пришел к идее «комплекса неполноценности» как основного мотива, заставляющего человека жить и действовать и предопределяющего его образ жизни, а Карл Юнг поделил все человечество на представителей линий Платона и Аристотеля — интровертов и экстравертов). В эти же годы швейцарский исследователь Огюст Форель громогласно объявил, что «социальное есть сексуальное», и опубликовал две монографии: «Социальная (сексуальная) жизнь муравьев» и «Половой вопрос». Секс, еврейские заговоры и погромы, «террористы-романтики» — вот что будоражило умы лучших представителей европейского сообщества, когда вдруг вспыхнула звезда студента филологического факультета Венского университета Отто Вейнингера, на короткое время приковав к себе внимание магическими чарами невиданных доселе откровений о человеческой природе, сделанных двадцатилетним дипломником. По Вейнингеру секс=мужское=добро; еврейство=женское=зло. В каждом человеке строго определенное количество того и другого. Между идеальным мужчиной-арийцем и идеальной женщиной-еврейкой длинная шкала переходных состояний. Отто Вейнингер родился в 1880 году в Вене. Будучи чистокровным евреем-плебеем, он, тем не менее, в 20 лет блестяще окончил университет и защитил диплом, который сразу же выдвинули на защиту как докторскую диссертацию. В 1900 году он получил степень доктора. В конце 1902 года в венском издательстве Вильгельма Браумюллера Отто опубликовал диссертацию как монографию под названием «Пол и характер». Книга буквально потрясла всю читающую Европу. О ней восторженно писали такие мэтры науки, как Эрнст Мах и Анри Бергсон. Перед Отто открылись кафедры многих европейских университетов. В этом же году Вейнингер принял христианство, а спустя несколько месяцев выстрелил себе в сердце в знаменитом номере старой венской гостиницы, где в 1827 году скончался Бетховен. Судебно-медицинское заключение содержит версию о том, что выстрел «вряд ли был нанесен рукой покойного». В нескольких европейских антисемитских газетах тогда писали, что Вейнингера «застрелили евреи». Монографию «Пол и характер» на русский язык перевели сразу, то есть в 1902 году. Не считая многочисленных, но в большинстве случаев недобросовестных переводов конца ХХ в. в постсовет-ской России, книга переводилась 26 раз! Вот не- сколько цитат из этой книги, которые вполне можно считать блестящими афоризмами: «Самый низкий мужчина выше самой достойной женщины»; «Женственность — это хаос, женское начало — это бездушная материя, это ничто, небытие, абсурд. Мужество — Суть. Мужское начало — это символ всего»; «Мужчина хочет секса иногда. Женщина — всегда»; «Мужчина имеет эрогенные зоны. У женщины все тело — сплошная эрогенная зона»; «Все сексуальные изощрения и извращения порождены женщинами». По мнению Отто, в «арийце может быть достаточно семита; в семите — арийца». «Антисемит чувствует в себе еврейскую психологию и поэтому преследует евреев» (как скрытый гомосексуалист преследует гомосексуалов). «Еврей как женщина не имеет души, не чувствует потребности в бессмертии, очень легко становится неверующим». «Еврей — это бесформенная материя, существо без души, без индивидуальности. Ничто, нуль. Нравственный хаос. Еврей не верит ни в самого себя, ни в закон, ни в порядок. У него отсутствует нравственное чувство». «Все великие евреи, даже Спиноза, плагиаторы. Подхватывают чужие идеи, бессовестно присваивают их себе». «Пол и характер» была настольной книгой Геббельса. Это единственная книга, написанная евреем, которую фашисты не сожгли. Лучший современный перевод бестселлера Отто Вейнингера, на наш взгляд, в книге «Тайны характера» (Харьков: Фолио, 1996). Имя переводчика не указано.

 

Неведомая красота

 
    В мадридском музее Прадо есть копия античной скульптуры «Гермафродит», выполненная в бронзе. Трудно вообразить более невинно-эротичную позу, в которой изображен молодой гермафродит. Еще сложнее определить, что выражают лица разнополых и разноплеменных наших современников, всегда подолгу толпящихся вокруг этой скульптуры. Вероятно, описать эту скульптуру можно было бы так: прекрасная женская головка с мужской укладкой волос, длинная тонкая шея, узкие женские плечи, изящная талия, великолепные женские бедра, голени, стопы, божественной красоты высокая девственная грудь... Идеальных размеров и формы красивый мужской половой член и яички. Поза гермафродита почти скрывает такой же несравненной красоты наружные женские половые органы... При созерцании этой фигуры, если судить по воспаленно-растерянному выражению лиц, может возникнуть только одно чувство: сильное половое возбуждение. И один человек, который не будучи ни врачом, ни биологом, связал гомосексуальность с гермафродитизмом и онанизмом. Это — Отто Вейнингер, трагический гений-провидец. Проблема гомосексуализма существует столь же давно, сколь существует человечество. И так же давно существуют две крайние, ничем не обоснованные точки зрения, с ней связанные. Первая признает гомосексуализм вырождением (извращением) и исповедует жестокое наказание гомосексуалистов как опасных для общества (?) людей. Сократа заставили выпить чашу с цикутой «за гомосексуальное развращение молодежи». И он выпил, категорически отказавшись и от помилования, и от бегства, ибо был согласен со справедливостью обвинения и наказания. Вторая признает гомосексуализм особой (высшей) формой человеческих отношений, не только не опасной для общества, а, наоборот, укрепляющей его общенародные (демократические) основы. Опытные врачи и тонкие знатоки человеческой природы также придерживались разных позиций в отношении к гомосексуализму. Так, классик немецкой психиатрии конца ХIХ — начала ХХ вв. Эмиль Крепелин призывал правительство «кастрировать всех гомосексуалистов». Ричард фон Краффт-Эбинг, потрясший «нравственные чув-ства» и воображение европейцев своей «Половой психопатией», в которой описал все человеческие половые извращения, диагностировав их как глубокую наследственную дегенерацию (книга была сразу же переведена на все европейские языки и за короткий срок выдержала 29 изданий), гомосексуализм в 28 изданиях считал проявлением выраженных дегенеративных наследственных изменений личности, сравнимых лишь с идиотизмом, а в последнем издании, ничем не аргументируя, вывел гомосексуализм из признаков вырождения и классифицировал его как «индивидуальный вариант нормы полового чувства». Представители французской психиатрии в то же время, единодушно придерживаясь взглядов на гомосексуализм как «половое извращение», почти всегда отождествляли его с педерастией, хотя великий ум англичанина Ричарда Бартона уже перевел на европейские языки «Кама сутру»1. Европейцы знали, что кроме вагинального секса есть оральный и ректальный и что ректальный секс бесконечно превосходит по наслаждению и силе оргазма и вагинальный, и оральный. Но европейцы (как женщины, так и мужчины), за исключением гомосексуалистов, испытывали генетический (витальный) страх перед ректальным сексом. Даже великий Фрейд, обосновывая три этапа становления сексуальности, везде пишет об анальном, а не ректальном сексе. Педерастия, или ректальный секс, есть древнейшая форма сексуальных отношений не только мужчин-гомосексуалистов, но и «обычных» мужчин и женщин. Многие сексологи, начиная с Огюста Фореля, не без основания полагали, что если бы европейские женщины были искусны в ректальном сексе, то полки гомосексуалистов сильно поредели бы. Пассия одного русского гения-гомосексуалиста, который в панике покинул любовное ложе, испугавшись, что перевернет свою возлюбленную в страсти на живот и совершит с ней ректальный секс, после его самоубийства написала в своем дневнике: «И почему он не признался мне в своем желании? Разве моя любовь была не готова принести ему любые жертвы? Глядишь — он остался бы жить!» Педерастия и онанизм, как и гомосексуализм, присущи многим животным. Но только гомосексуализм животных вызывает у людей чувство омерзения и суеверное чувство знака беды. А вот животные-гермафродиты науке неизвестны. Платон, Бальзак и несчастный гений Отто Вейнингер, видимо, предчувствовали какую-то великую тайну Природы, касаясь темы двуполого человека. Первые двое считали гермафродитов образцами неземной красоты. Как и автор античной скульптуры, и тот, кто создал ее копию, выставленную в Прадо... Отто Вейнингер, как и многие апологеты гомосексуализма как следствия гермафродитизма, грубо ошибался, пытаясь оправдать пассивных гомосексуалистов-мужчин «психологическим гермафродитизмом». В мужском теле может быть душа только мужчины. Женская душа может быть только у женщины. И еще. Можно вступить в гомосексуальную связь под физическим и психологическим принуждением. По внушению гомосексуалистами становятся только идиоты или выродки. Женоподобные мужчины (широкий таз, узкие плечи, неразвитая мускулатура, отложения жира на грудных мышцах и бедрах, слабая растительность на лице, высокие тембры голоса) — отнюдь не типичные гомосексуалисты. Как правило, они находят мужеподобных женщин (широкие плечи, узкий таз, развитая мускулатура, неразвитые грудные железы, растительность на лице, низкий тембр голоса). Женоподобные мужчины и мужеподобные женщины создают прочные и многодетные семьи. Для того, чтобы родиться гомосексуалистом-мужчиной, необходимо не повышенное выделение женских половых гормонов, а близость к гермафродитизму (частичный гермафродитизм: наличие в той или иной степени развития женских половых органов, как внутренних, так и наружных). Только в таком случае можно говорить и о бисексуальности. Половые гормоны не являются «главными» гормонами, формирующими конституцию, характер, психику и, следовательно, определяющими в половом предпочтении. Жизнедеятельность человека «управляется» не одним каким-то гормоном, а всеми. Врожденные гомосексуалисты имеют и врожденный гормональный портрет — гормональный профиль, складывающийся из совокупного взаимодействия всех гормонов организма. Отто Вейнингер ничего не знал о гормонах. Его понимание бисексуальности ненаучно. «Мужское» и «женское» в человеке — это не ян и инь! Это в той или иной степени развитые или не развитые внутренние и наружные половые органы, одновременно мужские и женские. Миф Платона, пересказанный в «Пире», остается мифом — археологи еще не нашли никаких свидетельств о существовании когда-либо андрогинов на Земле. Да и в «Кама сутре» нет упоминания ни о гермафродитах, ни и о гомосексуалистах.  

Некоторые социальные аспекты глобального старения населения.
М.А. Черносвитова, доктор исторических наук

«Со старостью в мир приходит смерть...»
Л.Н. Толстой

    Тенденция к старению населения в разных по экономическому, политическому, социальному и расовому положению странах обнаружила себя четверть века назад, а 10-15 лет назад эта тенденция сформировалась как глобальная проблема народонаселения. Этот уникальный за всю историю цивилизованного человечества феномен пытаются осмыслить ученые разных специальностей, но пока нет ни гипотез, ни концепций, объясняющих это явление. Есть лишь констатация факта старения и ближайшие перспективы его последствий, которые могут радикально изменить картину мира. В частности, если динамика старения населения сохранится, то примерно к 2010 году с лица Земли могут исчезнуть ныне процветающие страны, такие как США, Япония, Великобритания . «Армию» пожилых людей представляют три поколения: довоенное (1936—1940 гг.); военное (1941—1945 гг.) и послевоенное (1945—1950 гг.). Послевоенное поколение пополняет эту «армию», потому что его представители по многим социальным, психологическим, биотипологическим и клиническим показателям старше, нежели должны были быть. Другими словами, за последние 10-15 лет «старость помолодела», и теперь, как во времена Гиппократа, старость начинается с 50 лет. Именно в силу того, что представители этого поколения (дети «бума рождаемости», наблюдавшегося в воевавших странах — СССР. США, Англии, Японии, Италии, обеих Германиях) оказались недолгожителями (средняя продолжительность их жизни 45 лет), к 1990 году их рабочие места заняли представители предшествующих поколений. Это привело к тому, что сейчас соотношение работающих и неработающих, которое должно в норме составлять 10:1, достаточно высоко только в таких странах, как Дания, Швеция и Израиль (7:1). В США, Японии и Великобритании этот показатель в 1980 г. составлял 5:1, а в 1998 г. — уже 3:1. Если тенденция сохранится, то к 2005 году в этих странах соотношение работающих и неработающих будет 1:1, что равнозначно социально-экономическому коллапсу. Бок о бок со старостью в современный мир пришла такая болезнь, как слабоумие. Самая страшная форма слабоумия — болезнь Альцгеймера — тоже «помолодела»: ярко выраженная симптоматика этой болезни наблюдается уже в 45-летнем возрасте. В США, например, болезнью Альцгеймера страдает сейчас один из 50 человек, и если динамика роста заболеваемости сохранится, то к 2005 году болеть будет уже каждый двадцать пятый. Следует заметить, что болезнь Альцгеймера — очень «дорогая» болезнь. В США, в частности, она берет на себя четверть бюджета, отведенного на медицину. Ситуация осложняется еще и тем, что в последние 5— 7 лет появились формы болезни, которые только по симптоматике (без соответствующей атрофии коры головного мозга) дают клиническую картину заболевания, что значительно осложняет и лечение, и прогнозирование болезни. Другими словами, можно говорить о такой форме этой болезни, как синдром Альцгеймера. В 1997—1998 г. в США, Канаде, Японии, Великобритании, Франции, Бельгии, Швейцарии и некоторых арабских и азиатских странах на лечение больных в возрасте старше 50 лет расходовалось более 75% лекарственных средств и препаратов, в то время как на лечение детей — 15%, на нужды «скорой помощи» — 5%, на все остальные медицинские нужды — 5%. В связи с этим встает необходимость пересмотра концепции лечения хронических болезней и психосоматики старости, что предлагал сделать в свое время еще И.В. Давыдовский. Изменение психологии пожилого человека, для которого смерть перестает быть абстрактным понятием, требует развития новых методов социально-медицинской работы и с пожилыми людьми, и с их родными и близкими. В частности, необходимо развитие и совершенствование такого метода, как психоделическая психотерапия. Удивительно, но пожилые люди сейчас примерно в таком же положении, как в Древней Греции времен Гиппократа или в Спарте (спартанский «опыт» отношения к немощным старикам хорошо известен; на него-то как раз и ссылаются некоторые поборники эвтаназии, уже разрешенной в ряде штатов США и Австралии). Это лишь часть социально-медицинских проблем, характеризующих процесс глобального старения населения мира. Игнорировать их невозможно, потому что последствия невнимания к ним могут стать необратимыми.

 

Врожденные преступники как объект социальной медицины
Е.В. Черносвитов, профессор кафедры социальной медицина и геронтологии
 

Казалось бы, наша действительность, сотканная из противоречий формирующегося государства и государства, переживающего грандиозные социальные катаклизмы, опровергает теорию великого Туринского врача-психиатра и криминолога, профессора Чезаре (Цезаря) Ломброзо (1835-1909) в той ее части, которая касается гениальности и безумия, и в той, которая еще при жизни ученого была подвергнута жесточайшей критике: речь идет о врожденных преступниках . Что касается гениев-помешанных, то никто не станет спорить, что число «ненормальных» в России увеличилось, как никогда раньше, а гениев что-то не видно. Преступность тоже увеличилась до астрономических размеров, и потому возникает резонный вопрос: неужели все преступники врожденные?. Более того, казалось бы опровергает теории Ломброзо и тот факт, что в России появились ранее нехарактерные для нашей ментальности виды преступлений: рэкет, тотальное мошенничество, жульничество, прикрывающееся законом, детская проституция, наркомания как отлично поставленный бизнес, продажа детей для каких угодно целей, даже «на органы», заказные убийства, шарлатанство, наживающееся на страданиях и болезнях обездоленных (всякого рода «колдуны», «лекари», «ясновидящие», «экстрасенсы», «прорицатели», «эзотерики») и прочая, и прочая... Может быть, это все мутанты (экологическая ситуация в стране тоже катастрофическая)? Не могут же все эти люди, каждый в отдельности, генетически прийти к тому виду преступления, которое они сейчас совершают (будь то киллер или продавец детей)... В результате сугубо научных оценок тех или иных актуальных для нашей страны проблем невольно напрашивается мысль о вырождении нации (хотя это суждение ненаучное). Точно также Ломброзо в своих теориях, кстати, полностью опиравшихся на его практический опыт врача-психиатра и криминолога, пришел к столь ненаучным, на первый взгляд, выводам. Применив в криминологии антропологический и антропометрический методы, он ввел в науку понятие «врожденный преступник» Что это значит? Он стал изучать не преступление, а преступника как конкретного человека, совершившего конкретное преступление, а затем по видам преступлений объединил преступников, у которых нашел общие, как он назвал, «стигмы преступности»: у воров — свои, у убийц — свои, у насильников — свои, у мошенников — свои и т.д. Правда, он несколько увлекся понятием о преступнике как атавизме, то есть мыслью о том, что преступник ближе к дикарю, чем к цивилизованному человеку: та же не чувствительность к боли, та же любовь к татуировкам, тот же почерк, близкий к иероглифам, то же отсутствие угрызений совести, то есть, нравственного чувства; особенно он не щадил женщин - врожденных преступниц («Женщина-преступница или проститутка»). Надо заметить, что притупление многих чувств (в том числе и чувства опасности, страдания и самой смерти) весьма характерно для нашего общества. Когда работал Ломброзо, великие социальные потрясения в Европе только готовились. Еще существовали могущественные монархии и тон Европе (если не всему миру) задавали Габсбурги и Романовы. Поэтому в заключениях Ломброзо так мало «улицы», толпы, социального фактора. В свое время Ломброзо не был принят. Он встретил самых решительных противников своим научным теориям, прежде всего со стороны своих коллег криминалистов, восставших против попытки уничтожения основ существующего уголовного правосудия и замены нынешних судей-криминалистов судьями новой формации, профессионалами из среды естественно-научных знаний. Выступили против теории Ломброзо и антропологи. Они просто не были готовы к тому, что их могут пригласить в суд в качестве экспертов обвиняемого. В Брюсселе специально собрался международный уголовно-антропологический конгресс, в основном представленный противниками Ломброзо. Вердикт был суров: обе теории ученого были признаны «надуманными» (даже стиль и жанр их был подвергнут критике), а частности положений теорий отрицались как ненаучные. Отвечая всем своим оппонентам (настоящим и будущим), Чезаре Ломброзо в «Предисловии к четвертому изданию» своих работ, в частности, пишет: «На язвительные насмешки и мелочные придирки наших противников мы, по примеру того оригинала, который для убеждения людей, отрицавших движение, двигался в их присутствии, ответим лишь тем, что будем собирать новые факты и новые доказательства в пользу нашей теории. Что может быть убедительнее фактов и кто станет отрицать их? Разве одни только невежды, но торжеству их скоро наступит конец» (Турин, 1 января 1882 года). Ломброзо нашел последователей прежде всего в России и в советское время. К его теории у нас серьезно обращались дважды: в начале 30-х гг. — создатели «Клинического Архива гениальности и одаренности (эворопатологии)», врачи-психиатры И.Б. Галант и Г.И. Сегалин, и в начале 90-х гг. — автор этой статьи является соавтором проекта изучения типов личности и особенностей характера преступника и одаренных лиц (исследования проводились сектором личности ИСИ АН СССР, Института МВД СССР и Политотдела лесных ИТУ под руководством профессора А.А.Зворыкина и автора этой статьи). И первый, и во второй раз, не повторяя теоретических выкладок Ломброзо, ученые старались, используя его фактический материал (наблюдения за психически больными и преступниками и результаты антропометрических исследований), найти ему социально-медицинские трактовки. По сути дела, и «Клинический Архив» и, конечно, наши исследования были социально-медицинскими работами. Антропометрическому методу в первом случае подвергались патобиография и патография одаренного лица. То есть, не отрываясь от конкретных особенностей человека, признанного гением или одаренным, авторы «Клинического Архива» тщательно изучали и анализировали связь этих особенностей с социальными последствиями деятельности личности, причем стержневым событием в исследованиях было творчество. В советское время никому не удалось бы реабилитировать Ломброзо как ученого, поэтому в 90-х гг. «объектом» изучения была личность преступника вкупе с его преступлением, а также личность одаренных людей вместе с плодами их творчества. Личность рассматривалась как социально-биологическая структура, где «биологическое» понималось как психо-соматическое. Только таким образом можно было, прорвавшись через марксистские идеологические концепции личности, подойти к ее конкретно-научному исследованию. Были разработаны антропометрические тесты, которые апробировались на заключенных лесных ИТУ. Не будем указывать по известным причинам количество исследованных рецидивистов (преступников с рождения, что равнозначно понятию «врожденный преступник»). Исследованиям (как контрольная группа) подвергались и начальники ИТУ, и старшие инспектора мест заключений, и простые охранники — всего 6000 человек. Результаты математически обрабатывались. По этическим соображениям не будем называть имена «одаренных» личностей, согласившихся принять участие в наших исследованиях. Они были из разных социальных групп: актеры, писатели, министры, секретари ЦК КПСС, художники, музыканты, летчики-испытатели, космонавты, крупные ученые (мы находили теснейшие взаимосвязи между теми или иными их психосоматическими особенностями и родом деятельности, которую они выбрали и добились выдающихся успехов; при этом принималось во внимание и ближайшее социальное окружение людей, учитывались такие факторы, как семья, дети, жизнь с родителями, отношение к родителям, наличие друзей, характер дружеских взаимосвязей и т.д., и т.п.). Результатом исследований стала методика тестирования человека по определению типа личности и особенностей характера во взаимосвязи с его родом деятельности и образом жизни . Мы пришли к выводу, что с позиций не клинической, а социальной медицины понятие «врожденный преступник» вполне научно и отражает уровень знания о психосоматических особенностях личности преступника конца Х1Х — начала XX века. В настоящее время целесообразно говорить о «личности преступника» (личность есть то, что передается человеку генетически, если иметь виду не формальный аспект понятия, а содержательно-структурный, то есть, конкретный тип личности, конкретные особенности ее характера, связанные с ее психосоматикой и способом жизнедеятельности). Это и есть социально- медицинский подход к преступнику на современном этапе научного знания. Именно такой подход к личности преступника сближает социальную медицину с пенитенциарной социологией: обе, каждая со своей стороны, изучают не преступника в отрыве от преступления и не преступление в отрыве от преступника, а то и другое вместе, во взаимодействии и во взаимоотношении. На современном этапе в России для подобных исследований необходимо вводить еще один существенный параметр социальной медицины —психическую эпидемиологию. Если рассматривать современных преступников и современные преступления в этом параметре, то теоретические взгляды Ломброзо отнюдь, не опровергаются, а обогащаются новыми фактами, обобщениями. В этом направлении работа социальных врачей только начинается.
1. Ч. Ламброзо. «Гениальность и помешательство». 1892 . Он же. «Новейшие успехи науки о преступнике». 1892.
2. См.: «Методика изучения личности и особенностей характера человека (обоснование и экспериментальная проверка ». Т.1—3. — М.: ИСИ АН СССР, Политотдел лесных ИТУ МВД СССР, Всесоюзное научно-медицинское общество невропатологов и психиатров. 1981,1982, 1983 гг.; «Социально-психологическое изучение особенностей личности осужденного» /Под научным руководством Е.В. Черносвитова). — Домодедово, 1990.; Ю.А. Алферов, Е.В. Черносвитов. Методика изучения особенностей характера осужденного в условиях ИТУ и вопросы воспитательной работы// Личность преступников и индивидуальное воздействие на них. Научные труды ВНИИ МВД СССР. — М., 1989.)


    Автор будет благодарен интересующимся социальной (и пенитенциарной) медициной всем, кто прямо обратится к нему. Телефон: (499) 150-75-12, E-mail: chernosv@deol.ru