Чуринга  -  ключ  к  пропедевтике  альтернативных  состояний  сознания  обыденной  жизни  и  юридической  психологии. 

Е.А. Самойлова и Е.В. Черносвитов.

    Чуринга  -  тотем  австралийских  аборигенов  и  брэнд  современных  торговцев  футболками.  Здесь  пойдет  речь  исключительно  о  тотеме.

 «В полдневный жар в долине Дагестана…»
(М.Ю. Лермонтов. «Сон»).  

«Неожиданно из леса донеслось рычанье, ворчанье,
хрипенье, шипенье, сопенье, будто там притаился
паровоз или, что вернее, хищный зверь!
- А тигры и львы тоже тут водятся? - с опаской
спросила Алиса.
- Это, - и Тик кивнул в сторону леса, Черный
Король похрапывает.;.
-Пойдем полюбуемся! - крикнули оба брата и
потащили Алису за собой.
Король спал совсем неподалеку.
- Смотри, какой симпатяга! - шепнул Тец.
По правде говоря, Черный Король таким уж
симпатичным Алисе не показался. Он лежал
скрючившись. В мятом халате и засаленном
ночном колпаке Король был похож на узел со
старым тряпьем. И храпел так, что голова его
сотрясалась.
- От такого храпа до сотрясения мозга недолго,
- заметил Тец.
- Боюсь, не простудился бы, - заботливо
сказала Алиса. - Трава уже сырая от росы.
- Ничего. Зато он смотрит сон, - сказал Тик.
- Догадайся, что ему снится?
- Этого никто не может угадать, -
ответила Алиса.
- Ты! Ты ему снишься! - закричал Тик и
радостно захлопал в ладоши. - А когда он
проснется, ты знаешь, где будешь?
- Там, где и сейчас, - пожала плечами Алиса.
- А вот и нет! - злорадно завопил Тик. - Ты
исчезнешь вместе с его сном!
Потому что ты и есть его сон.
- Стоит Королю проснуться, - добавил
Тец, - и ты - тю-тю! - растаешь, как
дымок от потухшей свечки.
- Неправда! - рассердилась Алиса. - Я
никогда не исчезну! - Тут она лукаво
глянула на вредных пузанов и спросила:
- Допустим, я только сон. Но кто же
тогда вы?
- То же, что и ты, - спокойно ответил
Тец.
- Я и он - тоже сон! - завопил вдруг
радостно Тик.
- Тшш! - прошептала испуганная Алиса.
- Король проснется.
- Тебе откуда знать, когда он проснется,
- вредничал Тик, - ты же там, у него
во сне. Думаешь, ты и в самом деле
ВСАМДЕЛИШНАЯ? А вот и нет!
- Всамделишная! - топнула Алиса. –
Всамделишная! - И вдруг заплакала.
- Плачь не плачь, - продолжал
ехидничать Тик, а слезами делу не
поможешь.
- Если бы я не была
всамделишная, то я бы не умела
плакать, - сказала Алиса,
вытирая слезы и пытаясь
улыбнуться: стыдно плакать из-
за чепухи!»

(Льюис Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье»).
 

       «А  теперь,  котик,  хорошо  бы  сообразить,  кому  приснился  весь  этот  сон,  -  обратилась  Алиса  к  черному  котенку.  -  И  перестань  играть  со  своей  лапкой,  дурашка.  Я  тебе  серьезно  спрашиваю.  Ведь  сон  мог  присниться  и  мне,  и  Черному  Королю.  Понимаешь,  он  был  в  МОЁМ  сне,  но  и  я  была  в  ЕГО  сне.  Вдруг  и  вправду  все  это  приснилось  Черному  Королю?...   Чей  же  все-таки  это  был  сон?»  Сорок  лет  до  Кэрролла  этот  же  вопрос  задал  Лермонтов:  «В  полдневный  жар  в  долине  Дагестана  С  свинцом  в  груди  лежал  недвижен  я;  Глубокая  еще  дымилась  рана,  По  капле  кровь  nbsp; точилася  моя.  …но  с пал  я   мертвым  сном.  И  снился  мне  сияющий  огнями  Вечерний  пир  в  родимой  стороне.  Меж  юных  жен,  увенчанных  цветами,  Шел  разговор  веселый  обо  мне.  Но  в  разговор  веселый  не  вступая,  Сидела  там  задумчиво  одна,  И  в  грустный  сон  душа  ее  младая  Бог  знает  чем  была  погружена;  И  снилась  ей  долина  Дагестана;  Знакомый  труп  лежал  в  долине  той;  В  его  груди  дымясь  чернела  рана,  И  кровь  лилась  хладеющей  струей».  В  загадке  Лермонтова-Кэрролла  ключ  к  пониманию  миросозерцания  австралийских  аборигенов,  уникальной  системы  взглядов,  к  необходимости  осмысления  которых,  привели  чрезвычайно  актуальнейшие  феномены  современного  социального  бытия.  Эти  феномены  имеют  глобальное  значение. 

      Дело  в  том,  что  традиционные,  научные  и  эзотерические  методы  (и  аксиомы)  психологии,  как  показали  многолетние  попытки  их  применения  к  данным  феноменам,  оказались  неэффективными.  Мы  имеем  в  виду,  прежде  всего:  немотивированные  серийные  убийства,  современных  «камикадзе»  (где  этнический  фактор  все  меньше  и  меньше  заметен),  современные  секты  и  многочисленные  общества,  вполне  интеллигентных  и  вменяемых  граждан,  собираемые  «мессиями»  (типа  Григория  Гробового),  узников  квартир  и  пожирателей  объедков  (и  прочих  nbsp; социопатов), размножение  и  расцвет  узаконенных  цивилизованными  обществами  перверсий  (не  только  сексуальных),  юридические  «казусы»,  вроде  «дела  полковника  Буданова»,  немотивированные  самоубийства  и  членовредительства,  все  четче  проявляющуюся  тенденцию  к  саморазрушению  (аутоагрессию),  не  только  в  сфере  индивидуального  сознания,  но  и  сознания  общественного.  Бытовые  наркомании,  токсикомании  и  серию  всевозможных  иных  маний  («поклонников»  кроссвордов,  гаррипоттеров,  «дозоров»  и  т.п.),  толпы  и  массы  девиантных  и  делинквентных  субъектов,  формирующих  некую  теневую  армию,  роту,  (в  ее  истинном  смысле),  или  «пятую  колонну».онну».

       Проблема  видна  невооруженным  глазом:  мы  давно  живем  в  мире  сограждан,  чьи  поступки,  поведение  и  образ  жизни  девиантны  и  делинквентны.  С  одной  стороны,  с  точек  зрения  общей  и  судебной  психопатологии,  эти  сограждане  вменяемы.  С  другой  стороны,  с  точек  зрения  юридической  и  обыденной  психологии,  действия  данных  граждан  непонятны  (прежде  всего  потому,  что  немотивированны).  Общество  породило  некоего  коллективного  мутанта.  Субъекта,  находящегося  в  постоянном  состоянии  никак  необъяснимого  «сомнамбулизма».  Альтернативное  (нормальному)  сознание  (формы  сознания),  о  котором  во  второй  половине  предыдущего  столетия  еще  робко  говорили  философы-экзистенциалисты  (правда,  несколько  раньше  Лев  Шестов  заявил  о  грядущем  апофеозе  бессмыслицы)  и  гуманистические  психологи,  стало  обыденным,  массовым  и  разноликим  социальным  феноменом:  «И  сам  я  сон,  который  снится  кому  где-то  в  стороне!»  (М.М. Достоевский).ский).

      Действительно,  кто  кому  снится:  мы,  граждане,  (чьи  поступки  мотивированы  и  понятны)  этому  коллективному  мутанту,  или  он  нам?  А,  может  быть,  мы  находимся  в  его  сне,  а  он  -  в  нашем?

       Так,  причем  здесь  чуринга,  тотем  австралийских  аборигенов,  оберегающий  все  породивший  и  порождающий  сон  (dreaming)?  Поможет  ли  он  нам  понять  не  понятное,  возможно  -  и  защитить  нас  от…  Вселенской  катастрофы?  (Если  учесть  и  тот  dreaming),  позволивший  праотцам,  допустить  торговлю  святынями,  нанесенными  на  американские  «T-shirt»?

      Dreaming  -  центральное (осевое)  понятие  психологии  австралийских  аборигенов  (нечто  схожее  с  мыслящим  Космосом  Станислава  Лема).  Сон  со  сновидениями  наяву  (гипноз?).  Это понятие  только  на  английском  языке  однозначно.  У  аборигенов  оно  многозначно.  Так,  например,  для  людей  племени  Pitjantjatjara  это  Tjukurpa.  Состояние  сознания  грез  на  яву  при  полной  двигательной  пассивности.  Для  людей  племени  Arrernte  это  Aldjerinya.  Это  также  грезы  на  Яву,  но  при  выраженной  двигательной  активности.  Для  людей  племени  Adnyamathanha  это  Nguthuna.  Явно  гипнотическое  состояние,  когда  граница  сна  и  яви  исчезает.  Наверное  поэтому,  люди    первого  названного  племени,  празднуя  dreamtime,  время  сновидений,  когда  было  создано  все  на  свете:  от  камня,  воды,  воздуха,  огня,  травы,  деревьев,  насекомых,  птиц,  животных  и  человека,  время,  которое  тем  не  менее,  всегда  с  нами,  предпочитают  украшать  свое  тело  и  все  окружающее  в  сакральных  местах,  рисунками,  переданными  их  праотцами,  мало  двигаются  (танцы  их  медленны  и  монотонны,  как  и  песни  и  звуки,  издаваемые  при  помощи  didgeridoo,  дудки  из  куска  дерева,  полость  внутри  которого  выедена  зелеными  муравьями. 

       Люди  второго  названного  племени,  празднуя  время,  которое  всегда  с  нами,  наоборот  чрезвычайно  подвижны  в  танцах,  громко  поют  и  кричат,  и  дудки  у  них  самые  длинные  и  толстые.

       Люди  третьего  названного  племени  ведут  себя  на  ПРАЗДНИКЕ  по-разному.  Тон  задает  кто-то  один (индуктор),  кто  первый  почувствует  миг  наступления  Праздника  dreamtime.  Все  остальные  подчиняются  его  духу  (отнюдь,  не  воле;  подлинные  реципиенты  гипнотического  сеанса).  Гипноз  в  современном  смысле  слова,  как  метод  психотерапевтического  воздействия  человека  на  человека,  группу, массу,  (по  В.М. Бехтереву,  Габриэлю  Тарду  и   Густаву  Ле  Бону)  возник  под  видом  животного  магнетизма  (животные,  вопреки  распространенному  мнению,  не  поддаются  гипнозу,  ибо  не  имеют  сознания;  у  них  можно  вызвать  внешне  похожие  состояния,  которые  скорее  сродни  каталепсии)  во  второй  половине  18-го  века.  Австралийские  аборигены,  единственный  народ  на  Земле,  изготовляющие  инструменты  и  краски  для  наскальной  живописи  еще  55  тысяч  лет  назад,  додумались  до  того,  что  все  на  нашей  планете,  в  том  числе  и  люди,  возникло  под  воздействием  гипноза!  И  не  важно,  кто  был  этим  гипнотизером:  Великий  Радужный  Змий  или  Океан  духа.  С  мгновения  творения,  которое  повторяется  все  последующие  мгновения,  все  живое  и  не  живое  находится  под  гипнозом.  Следовательно,  все  и  вся  находятся  друг  с  другом  и  с  создателем  в  непрерывающемся  состоянии  раппорта  (связь  гипнотизера  с  гипнотизируемым).  Именно  в  раппорте  нельзя  провести  грань:  1)  между  сном  и  явью;  2)состоянием  индуктора  и  реципиента  (ответить  на  вопрос  Лермонтова-Кэрролла).

       Было  бы  банальностью  сказать,  что  гипноз  и  есть  альтернативное  состояние  сознания.  И  из  этого  сделать  вывод,  что  современные  социальные  мутанты  (и  коллективные  и  индивидуальные)  -  это  субъекты,  находящиеся  в  состоянии  гипноза,  в  той  или  иной  его  стадии.  Наоборот,  для  современной  психопатологии  (общей,  судебной)  и  психологии  (обыденной,  юридической),  скорее  следует  как  раз  преодолеть  это  заблуждение.  Психология  австралийских  аборигенов  как  раз  демонстрирует  крайнюю  односторонность  научного  понятия  гипноза.  Онейроид,  делирий  и  сон  на  яву  (где  два  первых  понятия из  общей  психопатологии,  и  последнее  -  из  пограничной  психологии),  в  духовности  австралийского  аборигена  иные,  но  обычные  состояния  сознания  и  самосознания.  Возможно,  психика  австралийского  аборигена  по  структуре  своей  намного  сложнее  психики  культурного  и  цивилизованного  современного  исторического  человека.  Для  нее,  психики,  альтернативные  состояния  сознания  всего  лишь  какая-то  «часть»  души.  Человечество,  избрав  путь  цивилизации  и  культуры,  вероятно  утратило  изрядную  долю  духовности (мы  имеем  здесь  в  виду  не  этические  и  эстетические  категории,  а  -  сугубо  психологию).  Кстати,  для  австралийского  аборигена  абсолютно  не  понятно,  что  такое  «бессознательное»  и  «иррациональное».  Его  наверняка  охватил  бы  ужас,  если  бы  ему  сказали,  что  его  душой  управляет  эдипов  комплекс…  Австралийский  абориген,  в  отличие  от  нас,  исторических  личностей,  совершенно  прозрачен  и  понятен  и  для  себя,  и  для  всех,  с  кем  он  в  одном  духовном  пространстве.

       А  современный  коллективный  мутант  в  любом  из  своих  проявлений,  конечно  же  не  доступен  для  понимания  ни  с  точки  зрения  психопатологии,  ни  с  точки  зрения  психологии  здравого  смысла.  Нужна  психологическая  реставрация  nbsp; a  la  Михаил  Михайлович  Герасимов.  Или,  как  говорил  выдающийся  советский  психотерапевт  Владимир  Евгеньевич  Рожнов,  психоортопедия  современному  культурному  и  цивилизованному  человеку,  чтобы  открыть  в  нас  рудименты  альтернативного  сознания.  Прав  был  Френсис  Гальтон:  нельзя  по  скелету  обезьяны  понять  скелет  человека.  А  вот  зная  скелет  человека,  можно  понять  скелет  обезьяны.  «Скелет»  коллективного  мутанта  -  неожиданное  звено  между  человеком  и  обезьяной.  И  это,  строго  говоря,  не  социал-дарвинизм.  Это  -  исторический  материализм.

       В  заключении  приведем  несколько dreaming  миросозерцания  австралийских  аборигенов  для  иллюстрации  «узловых»  моментов  пропедевтики  альтернативных  состояний  сознания.

      Мы  не  можем  владеть  землей.  Земля  владеет  нами.  Земля  наша  духовность.  Земля  дает  нам  наше  «Я».  Благодаря  Земле  мы  знаем  и  узнаем  себя.  Между  людьми  нет  преград.  Это  фермы,  где  содержится  скот,  огорожены  заборами.  Праотцы  никогда  не  покидали  нас.  На  земле  мы  постоянно  видим  их  свежие  следы.  Тропы,  по  которым  они  ходят,  никогда  не  зарастают.  На  Земле  для  каждого  есть  священные  места:  где  в  тебя  входит  дух,  и  где  он  тебя  покидает.  Человек  может  быть  над  волнами  и  под  волнами  в  Океане  духа,  как  дельфин,  его  брат.  Человек  никогда  не  выходит  из  лабиринта  своих  предков.  Самая  чистая  вода  та,  которая  течет  между  двумя  водопадами.  Каждый  человек  -  творец:  себя,  своих  потомков  и  предков.  Счастье  это  когда  идешь  по  лабиринту  с  закрытыми  глазами,  ибо  слышишь  зов  своих  предков  и  потомков  (это  состояние  передается  английским  термином  walkabout).  Танец,  песня  и  рисунок  -  то,  что  останавливает  время,  соединяя  во  едино  прошлое,  настоящее  и  будущее.  Дух  входит  в  плод,  как  только  беременная  женщина  оказывается  в  священном  месте.  Дух  иногда  спит,  погрузившись  в  толщу  Земли.

      Хине,  жена  Тане,  однажды  узнала,  что  Тане  -  ее  отец.  От  стыда  и  ужаса  Хине  бежала  в  подземный  мир.  Так  Хине-титама («дева  утренней  зари»)  превратилась  в  ужасную  Хине-нуи-те-по,  богиню  мрака  и  смерти.  Радужный  Змий  устроил  великий  потоп,  чтобы  отделить  Австралию  от  другой  земли,  сохранив  на  острове  все  живое  в  первозданном  виде,  в  том  числе  и  людей.  Его  поэтому  зовут  Юрлунгур,  то  есть,  спасатель.  Накаа  -  первый  судья  австралийского  народа.  Мужчины  и  женщины  тогда  селились  отдельно  друг  от  друга,  и  у  каждого  пола  было  свое  дерево.  Но  однажды  Накаа  ушел.  Мужчины  нарушили  его  заповедь  и  соединились  с  женщинами.  После  этого  волосы  их  начали  седеть.  Вернувшись  и  увидев,  что  произошло,  Накаа  изгнал  людей  из  прекрасного  леса,  но  разрешил  забрать  с  собой  одно  дерево.  Мужчины  выбрали   дерево  женщин,  которое  олицетворяло  смерть.  Оборвав  листья  с  этого  дерева,  Накаа  осыпал  ими  людей.  С  тех  пор  в  мир  вошли  болезни  и  смерть. 

      Бумеранг  -  сакральное  оружие,  тотем.  Люди  племени  Bingbinga  (Северная   Австралия)  считают,  что  бумеранг  дала  им  их  покровительница,  сестра  Великого  Радужного  Змия,  змея  Бобби  Бобби.  Она  сделала  его  из  своего  ребра.

Все  сакральные  наскальные  рисунки  ежегодно  подновляются  накануне  сезона  дождей.  Они  также  дублируются  на  песке  и  дереве.